Я открыл глаза. Сколько бы ни минуло лет со времен заточения, у моих глаз всегда оставалось преимущество — привычка к темноте. Я повернул голову. Никого больше в комнате я не увидел. Но произошло нечто необычное, и я не мог сразу понять что. Я закрыл глаза и позволил голове упасть обратно на матрас.
Что-то было не так и в то же время абсолютно реально.
Матрас… Да, я лежал на кровати. Я засомневался в своей способности оказаться там без посторонней помощи. Но было бы абсурдно резать меня, а потом укладывать в кровать.
Кровать… Это была моя кровать, и все же она не была ею.
Я зажмурился. Скрипнул зубами. Я ничего не сознавал. Я знал, что на грани шока: когда кровь рекой разливается по кишкам и течет наружу, с головой вряд ли все будет в порядке. Я попытался заставить себя мыслить ясно. Это было непросто.
Моя кровать. Проснувшись, всегда пытаешься осознать, в своей ли ты кровати. Так и я, но…
Я подавил отчаянный позыв чихнуть, потому что чуял, что меня просто разорвет пополам. Я втянул воздух через ноздри и с короткими всхлипами продышался ртом. Вкус, запах и ощущение пыли вокруг.
Носовой шторм улегся, и я открыл глаза. Теперь мне стало понятно, где я. Я не понимал, зачем и как, но я снова явился туда, где никак не ожидал увидеть себя снова.
Я приподнялся, опершись на правую руку.
Моя спальня в моем доме. Старом доме. Уголок, что был моим, когда я был Карлом Кори. Я вернулся в Тень, в мир, отягощенный пылью. Постель не убиралась с тех пор, как я спал на ней в последний раз, больше полудесятка лет назад. Я хорошо знал состояние дома, поскольку заглядывал в него всего лишь неделю назад.
Я рискнул стащить себя с матраса, ухитрился перевалить ноги вниз через край кровати. Затем я снова скрючился и сел. Было скверно.
Чувство временной безопасности разбивала мысль, что требуется мне сейчас нечто большее, чем просто безопасность. Мне нужна была помощь, и я не в состоянии был помочь себе сам. Я даже не знал, сколько еще смогу продержаться в сознании. Так что придется мне спускаться и проваливать отсюда. Телефон мертв, ближайший дом — не слишком близко. По меньшей мере, мне придется сойти к дороге. Я мрачно отметил, что одна из причин, по которой я поселился здесь, — то, что движение на дороге не относилось к разряду оживленных. Тогда я наслаждался одиночеством — по крайней мере какое-то время.
Правой рукой я подтянул к себе ближайшую подушку и вытряхнул из наволочки. Вывернул наволочку наизнанку, попытался сложить, бросил это дело, сбил пыжом, сунул под рубашку и прижал к ране. Потом посидел спокойно, просто укладывая тряпку поудачнее. На это ушли почти все силы, и я обнаружил, что при глубоком вдохе мне больно.