Я вбивал крюк, когда откуда-то из космоса донесся голос, который вопрошал с ярко выраженным манчестерским акцентом:
— Как дела?
Джо висел в воздухе перед скалой на изогнувшейся петлей веревке.
— Привет, Джо, —отозвался Дон, глядя на него из-под козырька синей шапочки.— Дошли?
— Остался один пролет. Мы были всего в шестидесяти метрах от вершины!
Не успел он ступить на полку, как веревка дернулась вверх: это Мо пристегнулся к ней. Лицо у Джо было совсем измученное, осунувшееся и бледное, глаза напряженные. Мокрый, весь в грязи, он дрожал от холода. Никогда еще, сколько занимаюсь альпинизмом, не видел я, чтобы человек так вымазался в грязи. Как будто он неделю работал в котловане. Я помог ему сложить набухшее от сырости снаряжение подле стенки. Мо обогнул карниз и остановился, качаясь на веревке перед посадочной площадкой.
— Рад вас видеть, парни. Завтра тебя ждет славный отрезочек для лидирования, Хеймиш.
— Отлично, — сказал я. — С удовольствием пойду и надеюсь выйти наверх.
Подозреваю, Мо и Джо со смешанными чувствами восприняли наше решение на ночь обосноваться на немногих свободных квадратных метрах перед входом в их палатку. Они были рады нашему обществу, однако с водой было туго и с местом тоже.
— Будем сегодня ночью поворачиваться поочередно, Дон, — отметил я, изучая оставшийся для нас сорокасантиметровый просвет. —Поскольку я подлиннее тебя, придется мне спать с внутренней стороны: на краю я не смогу вытянуться в рост.
(Прежде чем заявлять об этом, я предусмотрительно оккупировал выгодную позицию.)
Дон охарактеризовал меня одним выразительным словом и добавил:
— Завтра я лягу с внутренней стороны, а ты будешь висеть над этим чертовым краем!
Мы приготовили отличную сытную трапезу из полученного от Майка Эзерли сублимированного мяса со складов гайанских вооруженных сил и запили ее глотком чая. За водой «ходил» Дон (все равно он находился с краю). Надев обвязку, он спустился на жумарах по веревке и, наклонясь под рискованным углом, собрал влагу с разостланного на бромелии полиэтилена. Благополучно поднялся обратно, и я принял его на полке.
После ужина Мо и Джо забрались в палатку и принялись добродушно шпынять друг друга.
— Подвинься, Браун, ты совсем раздавил мою ногу!
— Послушай, уперся бы ты локтем в пол вместо моего паха!
Я захватил с собой свой спальник, но у Дона был только непромокаемый палаточный чехол. Подвешенный сверху тент частично защищал нас от холодного тумана, который появился вместе с опустившимися тучами около часа назад. Все было вымазано в грязи. Открыв свою кинокамеру, я обнаружил, что даже в кассету внутри нее попала вода!