А Лиля и не смотрела на него, приложив пальцы к вискам. Что-то большое и суровое, больше самого тяжелого и длинного плавания, медленно входило между ними, как бы раздвигая их по разным, холодным и темным, бортам…
На горизонте проклюнулся красноватый и сияющий край солнца. Старпом, зайдя в рубку, выключил ходовые огни, потом перегнулся через обвес мостика и посмотрел, в порядке ли кормовой флаг. Все было в порядке.
Американский сторожевик стал заметно приближаться. Встающее солнце раскрасило его, как арлекина: левая, меньшая, часть была светло-серой, правый борт таился в черной тени.
— Очень приятно! Вы, как всегда, хотите сказать «гуд монинг»?
За те пять дней, как американец увязался за ними, все на «Балхаше» уже привыкли к этим визитам. Американец производил их методично дважды в сутки на утренней и вечерней заре.
Сторожевик приближался медленно. Зато быстро, казалось даже поспешно, вращалась решетчатая рамка одного из локаторов. Виден был дежурный расчет у спаренной орудийной установки. Горизонтальные наводчики разворачивали орудия в сторону «Балхаша». Вежливость у этих ребят имела своеобразный оттенок.
— Все в порядке, товарищ старпом, гакабортный огонь выключился.
Старпом взглянул на подавленное лицо Кости Жмурова.
— Ты что, Жмуров? Это американцы на утреннюю молитву собираются.
— Да нет, это я так, я уж к ним привык. Я ничего.
И Костя Жмуров, заняв свое место впередсмотрящего, нагнулся вперед, на струю воздуха, вылетавшую из-под ветроотбойника. На его круглом широком лице как-то чуждо, как паутина, висело выражение удивления и подавленности.
— И впрямь утро! Где американец? — из иллюминатора радиорубки весело выглянула седая голова радиста Василия Николаевича.
Он вкусно причмокивал своим дежурным, как он говорил, сухарем. Сухари и бутерброды у Василия Николаевича, когда он бодрствовал, меняли друг друга с неукоснительностью судовой дежурной службы. Плотно поешь — наушники лучше держатся.
— Новенького ничего нет? — поинтересовался старпом.
— Есть. Бывшие союзнички и вторую нашу волну прицельно глушить стали. Вот так и живем!
— А Москва как?
— Широковещательные каналы все забиты. С радиоцентром связался, диспетчерскую сводку передал.
— Как же помполит политинформацию делать будет?
— Я бы ему посоветовал «Голос Америки» слушать да Тирану. Может, там чего дельного наловит.
— У них наловишь, там такая уха…
— Ну, так он на то и помполит, чтоб ее расхлебывать. Кстати, Александр Кирсанович, пусть повариха к обеду холодненькой ушицы сделает, а?
— К обеду не успеет, а к ужину можно.