- Конечно, мерещится. Но что-нибудь попроще даже твоего домового. Обыкновенные зелёные черти, например. Или полуголые бабы в белом, которые перекидываются в бодливых коз или говорящих свиней. Только он из-за своей непомерной гордыни ни одной собаке про то не расскажет.
- Как ты думаешь: э т о нам только мерещится или о н и существуют на самом деле?
- Раньше я просто посмеялся бы над тобой, - ответил Жорка, - а последнее время и сам задаюсь похожим вопросом.
- Вот хорошо, что хоть с тобой можно поговорить, - благодарно пробормотал Сакуров.
- Пришли, - сказал Жорка. – Объясняю задачу. Здесь высота насыпи составляет метров пять, брус лежит внизу. Мы спускаемся вниз, ты цепляешь его клещами и тащишь, соответственно, вверх. Я упираюсь сзади и толкаю его туда же. Понял?
- Понял. Самогонку когда пить будем?
Сакуров спросил, и ему стало стыдно. Но стыд улетучился моментально, а желание выпить осталось.
- Как получится, - буркнул Жорка и полез вниз.
- А почему железнодорожники брус вниз побросали? Он им что, уже не понадобится?
- Понадобился бы. Только железнодорожники просят за брус в три раза дороже его реальной цены, а желающие приобрести хотят купить его в три раза дешевле. Понял?
- Угу…
Когда они подняли на насыпь пятый брус, в процесс его добывания вмешался отставной железнодорожник, не поленившийся вытащить свою дряхлую задницу из постели и припереться на «производство» вместе со своей собакой. Собака, поджав хвост, визгливо лаяла, а железнодорожник грозился вызвать милицию.
- Здоров, тёзка, - приветствовал его Жорка, вылезая на насыпь. – Чего шумишь – не узнал?
- Какой я тебе тёзка? Чево это не узнал? Чево это ты тут будешь указывать мне, шуметь или не шуметь? – раскипятился старичок под аккомпанемент своей собачонки. – А вот я милицию…
- Видал? – спросил Жорка, кивнув головой в сторону старичка. – Отчаянный мужик. Один прёт против двоих и – хоть бы хны. Слышь, Егор Васильич, ты милицию как звать собираешься: кричать будешь или по сотовому позвонишь? (19)
- А чево это хны? А чево это отчаянный? Да сегодня не докричусь, завтрева схожу в участок и сдам вас, ворюг: зачем это вы народное добро расхищаете?
- Народное! – присвистнул Жорка, после чего собака трусливо метнулась в придорожные кусты. – Теперь всё добро капиталистическое. А это…
Жорка смачно плюнул в сторону сваленного бруса.
- …Один хрен сгниёт.
- Не твоя забота! – продолжал кипятиться старичок.
- Ладно, общественник, успокойся. Выпить хочешь?
- Выпить? Хочу. А это ты, что ли, Жорка?
- Ну, слава Богу, узнал.