— Никогда не покупайте молоток, который не можете даже поднять, — посоветовал Нейт чуть более резко, чем собирался. Эта резкость не имела никакого отношения к выбору молотка, но ей об этом знать вовсе не стоило.
Морган отреагировала как и ожидалось — она нахмурилась, раздраженно передернула плечами.
— А мне этот молоток понравился, — упрямо сказала она.
— Правда? — поддразнил он. — И что же именно вам в нем так понравилось?
Морган заколебалась. Посмотрела на инструмент. На Нейта. На носки тапочек. На упавшую елку. У нее на лбу было написано, что она собиралась соврать, но не смогла.
— Цвет, — наконец выдавила она, взглянув на Нейта так, как посмотрела бы на шестилетнего мальчишку, желая того пристыдить. Может, на ребенка это и подействовало бы, но Нейт снова едва удержался от смеха.
Тем более что Морган и сама начала улыбаться. Нейту очень нравилось то, что она могла смеяться над собой. Этот разделенный на двоих смех был более соблазнительным, чем ее талия или изящные бедра, обтянутые старыми домашними штанами. Все потому, что он возвращал его к свету, когда он так привык бродить в сером полумраке своей жизни.
Он собрал волю в кулак.
— Я прямо сейчас повешу крючки, — сказал он, добавив про себя, что уйдет сразу же, как только закончит. В ту же секунду.
— Покажите мне, как это делается, — попросила Морган, ставя на стол какао. — В следующий раз, когда мне понадобится что-нибудь в этом роде, вас может не оказаться рядом.
Мысленно Нейт поправил ее: не «может», а «точно»! Он и носа своего сюда больше не покажет. С другой стороны, неделю назад он заявил бы это во всеуслышание... Почему сейчас он этого не сделал? Да потому, что, несмотря на свои клятвы, его все равно тянуло к ней как магнитом.
Потому что было в ней что-то забавное и милое, так что даже самый черствый человек не посмел бы обидеть ее грубыми словами.
— Так пойдемте, — проворчал он. — Я покажу.
Это была ловушка. Обычно, чтобы повесить крючки, требовалось пять минут; но в этот день — полчаса, не меньше. Их руки соприкасались добрую дюжину раз, их плечи — раз семь. Нейт постоянно ощущал рядом ее губы, ее бедра, ее плечи, ее аромат.
Он удивился еще тому, что вообще как-то сумел ровно подвесить доску и вбить крючки.
Глаза Морган сияли так, словно она сконструировала ракету, готовую к запуску на Марс.
— Просто великолепно!
— Если бы не лишняя дырка, — проворчал Нейт.
Морган промахнулась, когда он учил ее забивать гвоздь, и огромный молоток проломил стену.
У Нейта было с собой все, чтобы залатать прежние дырки, так что он справился и с этой.