– Мы ничего плохого не хотим ей сделать, Фидо. Мы знаем, что ты этого не допустишь. Мы не будем ее трогать, Фидо...
– Это черта с два!
– Билл, помолчи! Фидо, не обращай внимания, он просто боится. Он думает, что с ней что-то плохое, и хочет ей помочь...
Серафим покачивался и мотал головой, как больной болезнью Паркинсона.
Соня повернулась к Палмеру и, взяв его за руку выше локтя, сдавила так, что он скривился.
– Билл, обещай мне не делать глупостей – в частности, не пытайся трогать Лит. Первые два раза тебе это сошло, но если ты еще раз попробуешь, Фидо точно поджарит тебе мозги, как бекон на сковородке! Ты понял?
– Да, – угрюмо буркнул Палмер.
Соня повернулась к Фидо...
– Мы только хотим на нее посмотреть, вот и все...
Серафим медленно отступил, открывая вид на кровать Лит. Соня поняла, почему Палмер принял эту шутку за спальный мешок – она действительно напоминала его. Почти пять футов в длину и три фута в окружности и внешне будто сделана из янтаря. Местами кокон был прозрачен и наполнен густой жидкостью, которая излучала рассеянный свет, как жук-светляк. В глубине проглядывали контуры детского тела.
– Оно выросло, – тихо сказал Палмер. – Когда я первый раз его увидел, оно было меньше.
– Судя по виду, это кокон.
– За каким хреном ей лезть в этот гребаный кокон?
– Чтобы пройти какую-то метаморфозу – для чего коконы и служат.
– Бога ради, Соня, ты собираешься что-нибудь сделать?Там же наша девочка! – заорал Палмер, бросаясь к кровати.
Фидо преградил ему путь. Комнату заполнил звук разгоняющейся динамо-машины, и от вибраций у Сони заныли клыки. Выругавшись вполголоса, она схватила Палмера и перекинула через плечо, как выносят пострадавших на пожаре, а потом захлопнула за собой дверь.
Вломившись в кухню, она бесцеремонно сбросила Палмера в кресло. Он задыхался от злости так, что не мог произнести ни слова, но это было не важно – Соня слышала его мысли.
– Можешь считать меня бессердечной стервой, Вильям Палмер, – рявкнула на него Соня, – но если бы не я, у тебя сейчас вместо мозгов был бы омлет! И если бы я дала Фидо это сделать, ты бы до конца дней своих ходил под себя и ел из трубки!
Кровь частично отхлынула от лица Палмера.
– Я... я это понимаю, Соня. Извини, что я так подумал, – но не ожидала же ты от меня, что я там буду стоять и ничего не делать!
– Именно этого я от тебя и ожидала – и именно это и надо было делать! Билл, ты все время знал, что Лит – не человеческое дитя. Ты же сам был при ее рождении!
– Не напоминай, – буркнул он, потирая икру. – У меня от ее близнеца до сих пор шрамы держатся.