Уже тогда его посетила мысль, что с использованием угля он поспешил – пока нет дешёвых чугунных деталей для печей, не стоило вообще поднимать этот вопрос. Но более важные проблемы отвлекли
"великого реформатора" от угольного вопроса. Себе он печи перестроил, к великому неудовольствию джур, дым от угля им категорически не нравился, и еду они бы предпочли готовить на дровах. Увы, вопрос-то поднял, добился его рассмотрения и частичного внедрения в жизнь, а вот проконтролировать использование угля хотя бы в Азове не удосужился.
***
" А ведь их претензии ко мне кой-какое основание имеют… ляпнул тогда, до конца не продумав, природозащитник хренов, а люди погибли. Не только по своей невнимательности, но и по моей глупости… Господи, прости, ей-Богу не хотел! Будто заколдована у нас земля, хотим как лучше, а получается как всегда… но признавать свою вину перед этими… пираньями никак нельзя. Будем выкручиваться".
– Я кого-нибудь из вас, или погибших, покупать и палить уголь уговаривал?
– Нет, – ответив Ефремов, ткнул локтем поддых куренному, было раскрывшему рот для ответа. – Однако нам сказали, что использование этого сатанинского камня – твоя придумка.
"Мне только обвинения в сатанизме не хватает для полного счастья!"
– Это кто же обыкновенный горючий камень сатанинским объявил?
– Так горит же, как и серой, бывает, чуток пованивает. А главное – люди от него гибнут.
– Насчёт запаха серы… первый раз слышу. У меня в доме им печи каждый день топят, нету такого. Впрочем… в порохе-то сера уж точно есть, и людей он ещё как убивать может, ты его тоже сатанинским зельем считаешь?
– Причём здесь порох?!
– Причём здесь я?
– Но люди-то погибли!
– Царство им небесное! – перекрестился (троеперстно) Аркадий.
– Царство небесное! – дружно двумя перстами перекрестились его собеседники. До Никона и его злосчастных реформ никого эта разница в сотворении креста не смущала.
– Родичам погибших-то надо бы виру выплатить, – прервал короткое молчание Жученков, до этого молчавший. – Обычай у нас, стало быть, таков.
– Дык, я ж разве против? – удивился Москаль-чародей. – Кто у вас там уголь разжигал, пускай и платит.
– А ты, значит, здеся ни при чём?! – выпалил куренной Порох. – Не ты, стало быть, сию сатанинскую прелесть на свет божий вытащил?!
– Прелесть? – Аркадий невольно схватился за свою куцую бородёнку. – Уж не знаю, в чём там прелесть, только ничего сатанинского, повторяю, в угле нету. И из земли его точно не я доставал, а рабы.
– Ещё скажи, что не ты выдумал его добрым людям заместо дров подсовывать! – опять вступил в беседу есаул.