Томас, который всё это время молчал, недоумевающее взглянул на меня.
— Потом твой гарем поменяет тебе повязки, — сказал я. — Ты сегодня сильно занят?
— Хм, — он задумался. — Я прямо не знаю. Мне ещё надо найти новую рубашку.
— А после этого? — спросил я. — Поможешь мне спасти город? Если у тебя, конечно, нет других планов.
Он фыркнул:
— Ты имеешь в виду, хочу ли я следовать за тобой, всю дорогу удивляясь, что, чёрт возьми, происходит, потому что ты опять не расскажешь мне всё, а потом ввязаться в драку с кем-то, кто отправит меня в реанимацию?
— Э-э, — протянул я, кивая, — ну, примерно так.
— Ладно, — ответил он.— Согласен.
Домой к Томасу мы поехали на его машине.
— Ммм, ты починил Хаммер, — сказал я с одобрением.
Он фыркнул:
— Но стоит мне прокатить на нём тебя, и сколько времени он останется невредимым? Минут тридцать?
— Да ладно тебе, — сказал я. И так как пространство позволяло, вытянул ноги. — По меньшей мере, час. Как ты там сзади, Молли?
С заднего сиденья послышалось посапывание Молли. Я улыбнулся. Кузнечик добрела до машины и залезла на заднее сиденье, не говоря ни слова.
— С ней всё нормально? — поинтересовался Томас.
— Она сегодня перетрудилась, — сказал я.
— Из-за той штуки с туманом? Я думал, она постоянно делает иллюзии.
— Болван, — сказал я. — Эта была несколько сотен ярдов в длину и несколько сотен ярдов в диаметре. Это просто ужасно огромное изображение, тем более она спроецировала его над водой.
— Потому, что вода ослабляет магию? — спросил Томас.
— Совершенно верно, — ответил я. — И хорошо, что ослабляет, а то сидхе прижали бы нас ударами молний вместо пуль. Молли пришлось поддерживать иллюзию в то время, как энергия, из которого она была создана, улетучивалась. А потом она подорвала один из гидроциклов. Для неё это как поднятие тяжёлых грузов. Она устала.
Он нахмурился:
— Как когда ты рухнул в доме моего отца?
— Более или менее, — согласился я. — Молли ещё относительно новенькая в этом. Первые несколько раз, когда ты бьёшься о стену, тебя просто сваливает с ног. Она будет в порядке.
— И как же сидхе не подорвали свои собственные плавсредства? Я думаю, у тебя гидроцикл проработал бы не более десяти секунд.
— Скорее, от десяти до пятнадцати минут, — возразил я. — У сидхе они работали, потому что они не люди.
— Почему ты делаешь различие?
Я пожал плечами:
— Никто точно не знает. Эбинезер думает, что это из-за того, что человеческие существа по сути своей противоречивы. Магия реагирует на наши мысли, а человеческие эмоции и мысли постоянно противоречат друг другу. Как он объясняет, это значит, что вокруг людей с магическим талантом существует своего рода турбулентность. Турбулентность, которая вызывает механические поломки.