Подошедший Забродя опустил биту сначала на одно плечо Митяю, заставив уголовника вздрогнуть всем телом, затем на другое, как бы предлагая опустить плечи, мол, чего ты испугался, это не больно – раз, и все.
И, действительно, Митяй опустил плечи, все еще продолжая сутулиться. Его забила крупная дрожь.
Короткий замах. Хрясть!
Тело уголовника рухнуло во взбаламученную воду, закачалось на небольших волнах, окрашивая их в красный цвет.
«Это тебе, подлюка, за Мишку, – холодно подумал Леха. – Я бы сам тебя грохнул, будь такая возможность».
Следующим за Митяем стоял Смешной.
Когда палач начал подходить к нему, уголовник не выдержал и рванулся дальше в реку. Остальные пленные словно опомнились и устремились следом, подняв буруны, преодолевая сопротивление воды, порой падая.
Вдогонку им загрохотали автоматы. Все было кончено за несколько секунд. Тела убитых, пузырясь одеждой, покачивались в заводи.
Вышедший на берег Заброднев выглядел разочарованным. Он обмыл биту, опять осмотрел ее, привычно положил на плечо.
«Ладно, потешился, упырь, и хватит», – подумал Алексей, ловя палача в прицел.
Умело отсекая по два патрона, Леха быстро застрелил всех троих опóзеров. Они даже среагировать не успели – попадали, где стояли. Одному из них пуля попала в голову и разнесла полчерепа, как спелый арбуз.
Тела сраженных лежали на берегу, слабо агонизируя.
Чечелев еще какое-то время понаблюдал из своего укрытия за их агонией, потом выполз из-под БМП, быстро осмотрелся.
Никого.
По склону скатился к набережной, тенью перебежал неширокую асфальтовую дорожку в извилинах трещин, по разбитым гранитным ступенькам спустился к самой реке, где опять замер, опустившись на одно колено, быстро осматриваясь по сторонам, прижимая к плечу взятый на изготовку автомат.
Никого.
Он поднялся с колена, все еще осматриваясь настороженно, подошел к лежащему на спине Забродневу. Тот был еще жив. Одна пуля попала ему в живот, вторая – в грудь.
Раненый редко и хрипло дышал. Увидел подошедшего, уставился угасающим взглядом, в глазах мелькнуло узнавание.
– Че-че… лев… – прохрипел он, вытолкнув изо рта сгусток крови.
– Я, Забродя, – спокойно произнес Леха. – Твой скальп станет украшением моей коллекции. Разве ж я мог подумать, что когда-нибудь заполучу его себе…
Алексей прополоскал в мутной взбаламученной воде кусочек кожи с коротким волосяным покровом, насадил его на струну, ополоснул руки, глянул в сторону скальпированного.
Тот еще дышал. Редко, прерывисто, хрипло.
– Живучий, блядь, – проворчал Чечелев.
Подошел, нагнулся и трижды ударил Заброднева штыкножом в живот, проворачивая его там…