– Ну, вот зачем ты не предупредил о ловушке, скотина ты безрогая, а? Я хотела его помучить, а ты не дал мне позабавиться. Ещё сюрпризы есть? Нет? Чего-то я тебе не верю. Не скажешь, почему это так? Не скажешь, ясно. Тогда иди вперёд и показывай, где чего напрятано. Самое главное – где сокровища, что лежали в фургоне. Ну и остальное – то, что ты награбил у купцов.
– Там, сундучок – хрипло сказал трактирщик – в нём сокровища с голубого фургона и всё, что я скопил за время работы в трактире. Возьми, только оставь жить!
– Посмотрим, посмотрим…чего ты там скопил за годы безупречной работы? Ну-ка, открой сундук – вдруг ты там петли ядом каким-нибудь намазал, или её какая-то гадость. От тебя, шалуна, всего можно ожидать…ага…сюрпризов нет. Просто откинуть вот эти петли, и всё? Замков нет? Ну понятно – замки всегда можно сбить, а вот такой тайничок – это самое то. Ух ты – да тут всё как надо! Вижу – хорошо ты трудился.
Шанди довольно ухмыльнулась, сунула руку в россыпь сокровищ, находившихся в сундуке.
Чего там только не было! В отблесках света, доходившего в тайник через открытую дверь кладовой, тускло блестели золотые и серебряные монеты, а в них, как изюмины в поминальной каше – перстни, кольца, броши, кулоны, браслеты – чего только там не было. И во многих были вделаны камни, крупные и мелкие, круглые и овальные, гранёные и нет – изумруды, рубины, алмазы. 'Сундучок' был размером метр на семьдесят сантиметров, и высотой около семидесяти. Шанди прикинула – даже по самым скромным подсчётам, это были сотни тысяч, или миллионы золотых.
– Ты дурак! – удивлённо сказала она – зачем тебе надо было продолжать грабить, когда у тебя уже было столько, что не потратить до конца жизни? Зачем ты продолжал это делать? Вообще – откуда взялись эти все сокровища? Неужели это всё снято с убитых купцов? И как это тебя до сих пор не разоблачили?
– Что касается золота и драгоценностей – захваченные товары мы потихоньку сбывали, тем же купцам. Может, кто и догадывался, откуда эти все ткани, меха, пряности и всякое другое, но молчали. Я недорого продавал. Деньги за те товары, что продавал – тут, в сундуке. Покупал камешки – они меньше размером и весят немного. Можно легко унести в кармане, а потом продать за много золотых. Никто не знал, чем я занимаюсь. Я время от времени своих помощников пускал в расход – бледный, как полотно трактирщик показал на лежащего перед ними Носа – а кто мог на меня плохо подумать? Я многим в селе помогал, они чуть не молились на меня. И церкви жертвовал. Никому плохого слова не сказал – всегда и со всеми добрые отношения. Почему не бросил разбой? Сам не знаю. Не мог. Затягивает. Ты знаешь, что властен над их жизнью, а когда смотришь в угасающие глаза очередного купца – делается так сладко, так хорошо…это слаще, чем с бабой. Хотя – бабы купцов отдельное удовольствие. Так приятно насиловать её на глазах мужа, и тот ничего не может сделать. А потом – разделать, как свинью, смотреть, как её муж прямо на глазах седеет и плачет, будто дитя.