Георгий и Михаил Капитонович посмотрели на извозчика. Когда Георгий нанимал его, они не обратили внимания, это был обыкновенный извозчик, ничем особо не примечательный. Сейчас на них смотрел чисто выбритый мужчина лет за сорок, в офицерской фуражке без кокарды и в меховой безрукавке, из-под которой был виден ворот гимнастерки.
– Так что, господа? Не позволите ли?
Вяземский и Сорокин одновременно кивнули и замолчали до конца дороги.
До поезда оставался час. Зашла Катя.
– Присаживайтесь, Катьюша! – сказала Элеонора и повернулась к ней. – Я хочу вас попросить!
– О чём, мисс Элеонора?
– У меня много вещей. Я планирую через год сюда вернуться, и мне не хочется всё брать с собой, особенно зимнее, тяжёлое… Вы не могли бы… завтра… я оставлю вам необходимую сумму денег… эти мои тёплые вещи… найти им где-нибудь пристанище до моего возвращения?..
– Да, мисс Элеонора, я уже подумала, когда вы сказали, что не хотите брать с собой всё. Я найду место, только они… наверное… выйдут из моды… к вашему возвращению.
Элеонора рассмеялась:
– Ну, моя милая Катьюша! Разве вы видела на мне что-то модное? Это вы, совсем молодая и такая красивая, одеваетесь модно, а мне это малоинтересно. Мне главное, чтобы тепло и удобно! В общем, договорились! И ещё! Когда я вернусь, я хочу вас видеть! Вы согласны? И оставляю вам несколько хороших книг и словарей, пользуйтесь, как своими, я их вам подпишу.
Пока носильщики выносили багаж, Катя научила Элеонору «посидеть на дорожку». У коляски извозчик подал руку и помог подняться. Она механически воспользовалась услугой и поняла необычность поведения возницы, только когда коляска уже тронулась. Она посмотрела ему в спину, он в это время взмахнул кнутом, но не стал бить, а лошадь пошла, и тяжёлая, гружённая чемоданами коляска стала плавно покачиваться на вымощенной булыжником Китайской. Элеонора удивилась. До вокзала было ехать не больше десяти минут, если будет свободным переезд через железнодорожные пути; она смотрела на тёмный город, и ей показалось, что это те десять минут, которые за многие месяцы жизни в Харбине она может себе позволить в спокойном созерцании, но «нет! – упрямо подумала она. – Созерцать ещё рано!».
На вокзале носильщики быстро разобрали и унесли багаж, извозчик снова подал руку, помогая сойти с коляски, и она посмотрела на него. В этот момент из дверей вокзала вышел Ива́нов и устремился к ней. Подойдя, он сначала поклонился ей, а потом протянул руку извозчику:
– Здравствуйте, уважаемый Константин Петрович! Рад вас видеть! Как ваше драгоценное здоровье?