Когда он, наконец, приметил нас и пошел к нам навстречу, то и походка оказалась у него под стать остальному. Ходил он важно и медлительно, точно павлин. Да и вообще держался так, как будто при всяком смелом движении рисковал рассыпаться.
Впрочем, раскланиваясь с нами, он этим риском пренебрег. Поклон вышел низкий и глубокий, и жирная спина его изогнулась смело и решительно. Это производило приятное впечатление.
– Я должен покорнейше извиниться перед вами, почтеннейшие господа, говорил Липатка, округлым жестом снимая и снова надевая свою странную фуражку и с приятностью выпрямляясь. Говорил он плавно и медленно, как бы услаждаясь звуками чистого и ровного своего баса. – Я получил извещение о вашем приезде своевременно, но локомобиль оказался несколько неисправным, и я должен был – как мне это ни грустно – сделаться неаккуратным.
А Гуделкин неотступно наблюдал за мною. Во всей его фигуре так и напряглось восторженное настроение.
– Что? Каков? – шептал он мне, – это ли не европеец?
Мы пошли по направлению к хутору.
– Где же Праксел Алкидыч? – спросил Гуделкин.
– Папаша?.. Он по некоторым делам направился в местный уездный город. Впрочем, он будет иметь удовольствие сегодня же вечером видеть вас. Вы, конечно, осчастливите меня – ночуете?
Ириней, по совете со мною, ночевать согласился. Поравнявшись с валом, мы снова не утерпели, чтобы не взойти на него и не полюбоваться на окрестность. Солнце, склоняясь к закату, потопляло степь в ярком розовом сиянии. Кровли хуторских построек празднично блестели, как будто покрытые лаком. Тени от зданий улеглись на траву густыми и длинными пятнами. В воздухе было тихо. Грохот молотилок скрадывался высокими скирдами и доносился до нас слабо и гармонично. В далеких гуртах мелодично звенели колокольчики.
– Что за прелесть эта степь! – восклицал Ириней, беспрестанно прикладывая к глазам изящную свою лорнетку.
– Место очень обширное, – глубокомысленно заметил Липатка и еще пуще надул щеки. – Место очень обширное, но требует агрикультуры, – добавил он немного спустя и важно провел ладонью по правой щеке.
– О, разумеется! – подхватил Ириней, – это прелесть, но это – дичь!
– Все это я подниму плугом и посажу свекловицу, – изрек Липатка.
– Паровые плуги, технические приспособления, машины из Англии? радостно защебетал Ириней.
– Будут-с. Но насчет паровых плугов я имею несчастье быть с вами несогласным, Ириней Маркыч: при той цене на труд, которая существует на нашем рынке и которой, в виду неравномерных отношений между спросом и предложением, не грозит возвышение – паровые плуги, к сожалению, являются совершенно нерациональными и ненормальными, или, лучше сказать, анормальными.