Говоря о рецептах и стимулах создания ВПРМ, авторы доклада делают акцент на налоговые льготы и субсидирование инвестиций государством. Однако совершенно ясно, что в действующей парадигме финансовой политики в России рассчитывать на это не приходится.
От прожектов к фактам
Недавно Росстат впервые представил результаты расчетов интенсивности движения рабочих мест в российской экономике в 2008–2011 годах. Оказалось, что, скажем, в 2011 году в экономике (важная оговорка: в секторе крупных и средних предприятий, на которые приходится 36,3 млн, то есть чуть больше половины всех занятых) было создано 3,17 млн рабочих мест (в том числе 1,92 млн на действующих предприятиях и 1,25 млн на вновь созданных), при этом ликвидировано рабочих мест было больше — 3,39 млн (1,97 млн на действующих и 1,41 млн на закрывшихся предприятиях). Число занятых на крупных и средних предприятиях в итоге сократилось на 212 тыс. человек, в том числе в промышленности — на 26 тыс. Это устойчивый тренд — всего за период с 2000-го по 2011 год сектор крупных и средних предприятий потерял 7 млн рабочих мест (с 1992 года — 24 млн), тогда как совокупная занятость выросла на 3,8 млн человек. Львиная доля прироста пришлась на так называемый некорпоративный, или неформальный, сектор экономики, в котором трудится (по состоянию на конец 2011 года) 22 млн человек, или каждый третий занятый в экономике (см. график 3; подробно этот тренд обсуждался в статье
«Увядание сложности»
в «Эксперте» № 11 за 2009 г.). К этой категории относятся 3 млн индивидуальных предпринимателей, включая фермеров; 6,9 млн человек, занятых по найму у физических лиц и индивидуальных предпринимателей; 1,8 млн занятых в личном подсобном хозяйстве (производящих продукцию с целью продажи или обмена). Оставшиеся 10,3 млн человек приходились на ПБОЮЛ, самозанятых и занятых в формальном секторе экономики без оформления трудового контракта.
Кризис 2008–2009 годов привел к снижению занятости примерно на 2 млн человек, притом что численность экономически активного населения в последние четыре года в первом приближении стабилизировалась. При этом любопытно, что, согласно расчетам
ВладимираГимпельсона
и
РостиславаКапелюшникова
из ЦеТИ ВШЭ, реакция рынка труда на кризисный шок практически поровну распределилась между высвобождением занятых, сокращением отработанного рабочего времени и снижением реальных зарплат занятых работников (см. таблицу 1). Однако уже к середине минувшего года число занятых превысило докризисный максимум (см. график 4).