– Меня заверили, что никакого шума не будет, – сказала она вполголоса.
– Я это подтверждаю, – ответил я холодно. – Ключ от двадцать второго номера?
Она протянула мне ключ с тяжелой деревянной биркой.
– Второй этаж, – добавила она ненужно мне в спину: я уже поднимался по лестнице.
Перед дверью двадцать второго номера я остановился и прислушался. Было тихо, лишь легонько сопел насморочным носом агент полковника. Я осторожно вставил ключ в скважину и повернул. В номере было темно. Я закрыл за собой дверь, оставив агента в коридоре, чиркнул спичкой и зажег неяркий свет. Мисс Милвертон не проснулась. Я минуту или две рассматривал знакомое лицо, такое беззащитное в полутьме. Во мне шевельнулась жалость, и я поспешно подавил это неуместное чувство, шагнув к кровати и бесцеремонно схватив молодую женщину за плечо.
Она вскочила и уставилась на меня испуганными круглыми глазами. Я любую секунду был готов зажать ей ладонью рот, но она резко выдохнула несколько раз, пытаясь выдавить из себя крик, после чего замерла и сипло спросила:
– Кто вы?
Я молчал.
Она высвободила руку из-под одеяла, которым инстинктивно закрылась, нашарила на столике очки и нацепила на нос. Взгляд ее приобрел более осмысленное выражение.
– Ах, это вы, – проговорила она.
– Вы ожидали кого-нибудь иного?
– Я сейчас закричу, – поспешно сказала она.
– Действуйте, – предложил я и, отступив, сел в кресло. – Я с удовольствием понаблюдаю.
Она открыла рот, но не издала ни звука. Не знаю, что там она вообразила, но, кажется, ее мнение обо мне полностью отражала написанная диссертация. Какие мерзости на мой счет представились ее воображению, неизвестно, но рот она закрыла и уставилась на меня с такой ненавистью, что мне опять захотелось ее пожалеть.
– Одевайтесь, – предложил я, старательно игнорируя это чувство.
– Что вы задумали?
– Одевайтесь, или я выволоку вас на улицу в ночной сорочке. Сегодня холодная ночь, вы рискуете простудиться.
Она смотрела на меня, не веря ушам.
– Может быть, вы все же на несколько минут выйдете? – наконец спросила она.
– Нет, – ответил я. – Можете не стесняться. Я врач, и мне часто приходится видеть раздетых женщин. Вряд ли вы сумеете поразить меня своим прекрасным телом.
Она покраснела и поправила очки.
– Даю вам десять минут, – сказал я и достал часы из кармана.
Мисс Милвертон побелела так, будто увидела револьвер. Мои часы явно напоминали ей о неприятностях. Она нерешительно вылезла из постели и начала лихорадочно одеваться, то и дело украдкой посматривая на меня. Право же, если бы она так не спешила, она бы оделась гораздо быстрее. Наконец она зашнуровала ботинки и выпрямилась. Одежда прибавила ей уверенности в себе, она, уже не боясь меня и моих часов, подошла к туалетному столику и взяла щетку для волос.