Я написал роман на едином дыхании. Картины опустошенного мира вставали передо мною в величественной тишине. Прекрасная Британия в сиянии чудесного летнего дня лежала бездыханным памятником самой себе.
Я отсылал главы издателю по мере написания – пусть подавится и заткнется. Он и впрямь несколько глав подряд помалкивал, но однажды вдруг прислал телеграмму, полную нелепых восторгов и неожиданный вопрос: «Где вы найдете дам для Мелоуна и лорда Рокстона? Как они будут возрождать человечество?».
Сейчас смешно в этом признаться, но тогда я впал в истерику. Как же, устроишь светопреставление с такими людьми. Все опошлят, решительно все! Я сел с бутылкой бренди у камина и в нескольких минут создал мисс Мегги Хантер, медицинскую сестру, которая в минуту опасности схватилась за кислородную подушку, и леди Оливию Бреннел, которая в пруду родового поместья испытывала на герметичность собственноручно сконструированную подводную лодку. Потом, заливаясь истерическими слезами, заставил их возрождать человечество с Мелоуном и Рокстоном. Мегги Хантер подошла к делу со всей серьезностью, как и подобает квалифицированной медсестре, зато леди Оливия проявила незаурядные задатки естественнонаучного мышления – отправилась собирать евгенический материал у представителей профессорской элиты. Мне пришлось прекратить мысленный эксперимент, когда леди Оливия начала избивать миссис Челленджер зонтиком.
«Нет, – сказал я себе, – только не это. Три Евы – это для возрождения человечества слишком много. Мы пойдем другом путем».
И я отменил конец света. Человечество проснулось от невероятно глубокого сна и с недоумением огляделось.
– Очень хорошо, – сказал издатель, – оптимизм! Вера в грядущее! Да, великолепно. Но где у вас любовная линия?
Я навсегда, вероятно, запомнил день, который начался для меня с каблограммы из Пирея. «Необходимо ваше присутствие Матильде Бриггс тчк здесь дьявольски опасно Джонс».
Я уже знал к тому времени, что «Матильда Бриггс» – это не имя женщины, а название судна суматранской линии. Мэри села на него в Александрии, после непродолжительной остановки в Египте. Мой сын, как доносила миссис Джонс, был прирожденным путешественником. Во всяком случае, Мэри полагала, что частые переезды не вредят его здоровью.
Но что такое могло произойти на судне, что показалось дьявольски опасным Джонсу?
Выяснить это, находясь в Лондоне, не представлялось возможным, и я отправился в бюро Кука разузнать маршрут, каким мог попасть на «Матильду Бриггс» самым быстрым способом.