— Лакедон, ты ничего не чувствуешь? Нет ли тут какой нибудь ловушки?
Долговязая фигура подняла посох, затем с несомненным отвращением опустила его.
— Здесь слишком много противоречащих друг другу сил, Буффалон. Я не могу разобраться, что искать. Но пока я не ощущаю непосредственной угрозы.
В стороне Виччи аж подпрыгивал от нетерпения.
— Так что, мы оставим все это, плюнем на все наши мечты или всё таки рискнём и прихватим с собой немного монет?
Буффалон и волшебник переглянулись. Ни тот ни другой не видели никаких причин не продолжить начатое, особенно когда под самым носом столько заманчивого. Соблазн велик. Но бывалый воин положил конец колебаниям, сделав несколько шагов вглубь главных покоев. И так как его не пронзила карающая молния и не свалил с ног ни один выскочивший из пустоты демон, Виччи и Технократ поспешили следом за товарищем.
— Здесь их, по меньшей мере, сотни две. — Виччи перепрыгнул через двух все ещё сплетённых в схватке скелетов. — Это не считая тех, кто распался на мелкие кусочки…
— Виччи, заткни свой рот, а то я это сделаю за тебя…
Шагая среди трупов, Буффалон не хотел больше обсуждать ничего, касающееся мёртвых охотников за сокровищами. Его все ещё беспокоило то, что многих из них постигла насильственная смерть. Но ведь кто то наверняка выжил. Если так, отчего монеты и прочие богатства остались совершенно нетронутыми?
А затем кое что оторвало его мысли от этих вопросов — внезапное осознание того, что на участке, свободном от гор сокровищ и трупов, в самом конце покоев стоит помост, к которому ведут созданные самой природой каменные ступени. И, что куда важнее, на этом возвышении лежат бренные останки, все ещё облачённые в доспехи.
— Лакедон… — И как только чародей подошёл к нему, Буффалон показал на помост и пробормотал: — Что ты думаешь вот об этом?
Вместо ответа Лакедон сжал тонкие губы и осторожно приблизился к платформе. Буффалон не отставал.
— Это многое объясняет…— услышал он шёпот антиквита. — Это объясняет такое количество конфликтующих магических надписей и знаков силы…
— О чём ты говоришь?
Маг, наконец, посмотрел на товарища:
— Подойди и посмотри сам.
Буффалон подошёл. Чувство тяжести, навалившееся на ветерана ещё раньше, возросло многократно, когда перед опытным бойцом открылось жуткое зрелище.
Человек на платформе был военным, по крайней мере, это Буффалон мог о нём сказать, хотя от одежды мертвеца остались лишь жалкие лоскуты. Кожаные сапоги отличной выделки со свисающими из них обрывками штанов. То, что раньше было шёлковой рубахой, едва виднелось из под внушительного нагрудника, криво лежащего на грудной клетке скелета. Под костяной решёткой чернели куски королевской мантии, покрывающей большую половину помоста. Боевые перчатки и изогнутые наручи, скреплённые ремешками, создавали впечатление, что под ними до сих пор прячутся мускулистые руки; другие, перекрывающие друг друга, железки оказывали ту же услугу несуществующим плечам. Щитки поножей добились меньшего успеха — они лежали косо, вперемешку с костями, словно что то потревожило их.