Ваянар замолчал, словно давая время для размышления Икеру. Но ярл молчал, задумчиво глядя вдаль.
— Говорю тебе это, сын мой, чтобы не совершить снова страшной ошибки, как когда-то предки наши, не распознавши воли Его. Прими предначертанное! Оглянись вокруг! — Старый друид плавно обвел правой рукой лес и часть крепости.
— Узри! Теряют лоримы землю свою с каждой зимой. Словно загнанный в угол ра-хан, народ наш вынужден закрыться в этой жалкой крепости. Ледяной лес с каждой зимой поглощает наши селища и пашни. Некогда цветущий и сильный народ превратился в жалкую кучку обреченных на смерть. Мы, которые много веков назад дали жизнь Рианну Мудрому, древнему королю, основавшему великую династию, заперлись с жалкой тысячей воев,[11] ожидая с каждым восходом солнца последней битвы! — Грудь старца возбужденно вздымалась.
— Учитель…
— Молчи! — перебил он ярла, обеспокоенного здоровьем друида.
— Вспомни слова пророчества! Я много раз повторял тебе их в детстве.
Ярл, не смея перечить своему воспитателю, как когда-то в детстве, тихо, почти нараспев, произнес:
Рожден в одном, взращен в другом,
Сквозь мир иной пройдя,
Меж льдов и смерти в отчий дом
По зову крови короля.
Он Белый воин с сердцем варга
И хитростью кота!
Несет спасенье обреченным,
На землях их орда!
Чрез море хладов и ветров
Пройдет с народом сим,
Ведя вперед сынов рабов,
Зародит новый Аларим!
[12]Но тьма придет на землю ту,
Ведомая врагом!
И много жен, почуявши беду,
Найдут утрату в бое том!
[13]Закончив говорить, Икер обернулся к старому друиду и горько произнес:
— Ты действительно веришь в эту древнюю сказку? Ты действительно думаешь, что к нам, обреченным, загнанным в угол, придет какой-то Белый воин и спасет нас от многотысячной орды? Опомнись, учитель!
Их разговор перебил громкий переливистый рев рога. Словно морозным ветром обдало спину разгоряченного разговором ярла.
— Началось, — прошептал он, вглядываясь через узкое окошко-бойницу в черноту потревоженного леса. Там из темной чащи сплошным бурлящим серым потоком вытекала таркская орда. Твари были повсюду, охватывая полукольцом все пространство. Они, ревя и воя, ринулись к крепостным воротам, в которые торопливо забегали оставшиеся снаружи люди.
Вперед вырвались особо быстрые, надеясь настигнуть близкую добычу. Когда первые тарки приблизились на расстояние около двухсот шагов, ворота благополучно захлопнулись, и в ревущую, разъяренную неудачей серую массу полетели первые стрелы, разя ничем не защищенные мохнатые тела.
Лучники собрали богатую смертную жатву. Тучи стрел пронзали упорно набегающих тарков. Поле перед крепостью наполнилось ревом и визгом боли. Сотни раненых таркских тел вперемешку с грязью и кровью катались внизу. Те звери, которых не настигли стрелы, подталкиваемые в спину бегущими сзади, на всем скаку падали в ров, оскалившийся сотнями заостренных кольев.