— Что делать, учитель? Не уберег чадо. Где она сейчас? Может, белеют ее косточки где-то посреди леса? Никто не видел моей Наюшки… — Ярл все так же сидел, опустив тяжелую голову, с горем в голосе обращаясь к своему другу и учителю, заменявшему ему его отца все эти годы.
— Нет, сын мой, не такой я видел судьбу твоей кровинушки. Другой путь у Анаи, дочери Икера Седовласа, — уверенным голосом, глядя на угли в очаге, произнес Ваянар.
Икер, словно ожив, поднял голову и с надеждой посмотрел на старого друида. Никогда еще не ошибался Вещий. Чем больше зим проходило, тем чаще стал запираться в святилище старый друид, испрашивая у Творца волю Его. Лоримы со всех окрестностей, как ближних, так и дальних, приходили к мудрому старцу испросить вещего слова.
— Помнишь ли старое эльфийское пророчество, часть которого дошла до наших дней? — Друид вдруг спокойно посмотрел прямо в глаза ярлу.
— Ту красивую сказку, которую ты мне часто рассказывал на ночь, когда я был совсем юным? — спросил, коротко улыбнувшись, Икер.
— Да, ее, сын мой. — В отличие от своего воспитанника Ваянар не улыбался. В его серых мудрых глазах отражался огонь жаркого очага. Он вдруг сильным голосом, словно гром отразившимся от древнего свода святилища, произнес:
— Так вот, послушай, единственный оставшийся в живых ярл лоримов! Да, да, последний! Узрел я: нет более стольного Мирольма, пал он, словно подрубленное одинокое древо, посеченное тяжелой темной секирой. Остатки мирольмской дружины с бабами да детьми идут сюда по морю, хоронясь.
Пришли дни пророчества древнего, которые изменят всю дальнейшую жизнь народа нашего!
Ворог хитрый и сильный, да не тот, что виден глазу человеческому, ведет орду Темную.
Настали последние времена прежней жизни! Грядут перемены, за которые заплатит народ лоримов кровавую плату!
Настало время, сын мой! Настало!
Замолчав, старик, казавшийся только что самим посланцем Творца, вдруг как-то осунулся и безжизненно осел на камень. Ярл подскочил к своему учителю и подхватил его легкое, словно птичье перышко, тело на руки. Икер только сейчас заметил, насколько постарел его названый отец. Глаза закатились, старческий рот немного приоткрыт, сухая грудь еле вздымается, вдыхая воздух святилища. Он позвал постоянно находящегося за дверью служку. Тот показал дорогу в опочивальню старца, куда и отнес его на руках ярл. Положив потерявшего сознание служителя на ложе, Икер еще немного посидел рядом. Постоянно суетившийся рядом с друидом служка влил в рот друиду несколько капель какого-то отвара, и через некоторое время дыхание старика стало выравниваться.