Шайлин осмотрела его. Когда Эрик Пометил ее, его цвета были в основном зеленого горохового цвета, который затмевал яркие вспышки чего-то возможно золотого, как лучи солнца, но слишком мимолетные, чтобы разобраться. Тем более они были неясные и очень слабые. Она не читала его цвета последние пару дней и когда сосредоточилась, Шайлин была удивлена, увидев, что он стал светлее и больше не напоминал размягченный горох. Теперь он был бирюзового цвета, напоминая ей морскую пену на бирюзовом море. А внутри зелено-голубой неясной мешанины обнаружился золотой, как песок нетронутого пляжа, как бронзовый загар. Чувствуя себя так, будто попала в глубокий омут, Шайлин пыталась скрыть возбуждение и выпалила.
— Ага, мы друзья, но это все.
— Я не просил о большем, так ведь?
Шайлин поймала его взгляд. Его глаза горели синим огнем и надолго задержались на ее груди. Конечно, сказать что-то вроде “ты определенно хочешь быть друзьями с привилегиями” было бы ответом в духе Афродиты. Вместо этого она выбрала другой ответ
— Нет, ты не просил о другом.
Он опять улыбнулся.
— Итак, мы можем быть друзьями?
Было трудно не улыбнуться в ответ, и по правде говоря, она не могла придумать причину не улыбаться. Шайлин улыбнулась и кивнула.
— Ага, друзья.
— Замечательно! Может, я тогда прогуляюсь с тобой? Я могу откладывать дела вместе с тобой, так же как и один.
— А что ты откладываешь? — Шайлин озвучила свой вопрос, когда они пошли по извилистой дорожке к спальням. Медленно.
— Планы занятий, — вздохнув, ответил он. — Я очень не люблю их писать. Знаешь, я никогда не хотел быть преподавателем.
— Ага, все это знают. Ты хотел быть кинозвездой, — ответила Шайлин. Она говорила пренебрежительно. Не хотела, что бы это прозвучало снисходительно или язвительно, но в его голубых глазах она прочитала, что это было именно так.
— Ага, — повторил он надломленным голосом, отводя взгляд и засовывая руки в карманы джинсов. — Все это знают.
— Эй, но ведь побыть Ищейкой — это лишь небольшая остановка на пути в Голливуд, верно? Сколько тебе, двадцать один?
— Девятнадцать. Я Превратился несколько месяцев назад. Зачем ты так? Я такой старый?
Шайлин рассмеялась.
— Двадцать один, это еще не старый.
— Прибавь еще четыре года, я ведь только начал четырехлетний срок работы Ищейкой.
— Работать Охотником тебе можно только в Доме Ночи Талсы?
— Пытаешься избавиться от меня? — В его словах была лишь доля шутки.
— Нет, конечно, нет, — заверила его она. — Я просто хотела сказать, что ты, возможно, мог переехать на Западное побережье и быть ищейкой там. Должен же быть другой Дом Ночи поближе к Голливуду, чем этот? — Пока они разговаривали, Шайлин поняла, что Эрик не был похож на испорченного избалованного ребенка. Скорее он был уставшим, расстроенным и даже немного подавленным.