Шайлин ответила не сразу. Вместо этого она посмотрела на него, понимая насколько важен ему ее ответ. И наконец, произнесла.
— Думаю, у тебя есть возможность стать бирюзовым, а не зеленым горошком.
— И это хорошая новость?
— Она улыбнулась.
— Лучше, чем быть женоненавистником, да еще и гинекологом.
— Он рассмеялся.
— Ладно, отлично. Эй, а могу ли я проводить тебя до автобуса?
— Нет, не в этот раз. Но спроси меня об этом в другой раз. И тебе на заметку, если я говорю да, значит и думаю да, если говорю, нет, то и думаю так же.
— В принципе я так и думал, — сказал он.
— Вот и хорошо, так что в следующий раз дождись моего разрешения на поцелуй. Увидимся Эрик.
С каждым шагом Шайлин Эрик улыбался все шире и шире. Это была не та ослепляющая улыбка… эта была счастливой. Это улыбка была лучше — она была полна счастья. И в первый раз за долгое время, Эрик подумал, что чувствовать лучше, чем позерствовать.
Калона
— Небо очистилось от облаков. Думаю, это хорошее предзнаменование, — сказал Калона. Он говорил с Верховной Жрицей Смерти, которая стояла перед полным автобусом вампиров и недолеток, который еще не успел отъехать на вокзал.
— Ага, ладно, мы услышали тебя. Мы, правда, должны как можно скорее унести свои задницы на вокзал — произнесла Стиви Рей. — Но все же, желаем удачи. Я просто надеюсь, если бабушка Редберд у Неферет, то ты тот самый парень, который должен освободить ее! — Она улыбнулась ему своей простодушной, счастливой улыбкой, а его сын счастливо помахал ему. Затем двери автобуса закрылись, и Дарий завел двигатель.
Зои ничего не сказала перед отъездом. Ничего. Она просто сидела в автобусе, пока все остальные болтали, собирали учебники, заканчивали посадку в автобус. Он ощущал на себе ее взгляд, чувствуя ее недоверие. Но кроме этого он чувствовал, ее надежду.
«Я — единственный шанс на спасение ее бабушки живой и невредимой, — думал Калона, смотря вслед автобусу, исчезающему вниз по улице Утика. — По крайней мере, она могла бы пожелать мне удачи.»
— Никс, я прошу тебя присматривать за моим Воином, Калоной.
Услышав имя богини, Калона изумился и перевел взгляд на Танатос. Верховная Жрица стояла перед ним, подняв руки и направив лицо в предрассветное небо.
— Через меня, верную Верховную Жрицу, он решил посвятить себя твоему пути. Он мой меч, мой щит, мой защитник. И как только мне был вверен во владение этот Домом Ночи, Калона стал и его защитником тоже.
Голос Танатос был полон власти и как только он коснулся кожи Калоны, он задрожал. Она призывала Никс. И богиня отвечала! Он затаил дыхание, пока она продолжала: