— Хотя, — продолжает она задумчиво, — иногда могут встречаться исключения.
Все уже повернулись и готовы уходить.
— Я и считать умею…
На мгновение все вновь оборачиваются на мой голос. Некоторые смотрят заинтересованно. Я уже прикрыл ноги простынью, поэтому вместо ужаса в глазах студенток играет любопытство.
— …до ста, — прибавляю я немного громче. Во взглядах пришедших застывает недоумение. Раздаются смешки. Но это смеются мои соседи по палате.
Зачем я это делал? Из вредности. Обидно быть учебным чучелом для своих ровестников, тем более девушек. У меня поврежден только скелет, а все остальное в полном порядке — так утверждала Анна Алексеевна. Я могу подтвердить ее утверждение. Все в полном порядке, в том числе и гормональная система, и связанные с нею эмоции. Сокурсникам этих рассматривающих меня девчонок я проигрывал только формой, а содержание рыбки-телескопа с этим никак не хотело мириться. Я вежливо хамил. Обычная человеческая слабость.
В один из дней, к нам в палату зашла медсестра. С ней были два студента. Необычность ситуации наблюдалась в том, что они везли с собой каталку, которая является в больнице основным транспортным средством для перемещения больного на все процедуры, предписанные врачом, и на операции. Но в этот раз из нашей палаты некого было забирать на операцию.
Обычно в предшествующий операции вечер к больному подходила медсестра и готовила пациента для операционного стола. Подготовка заключалась в обязательном выбривании мест в области разрезов, а также в двух очистительных клизмах. Клизма больному делалась в предыдущий перед операцией вечер, а также рано утром, в день операции. Я точно знал, что накануне вечером у нас в палате никого таким процедурам не подвергали. Еще более необычно было то, что каталка остановилась рядом с моей кроватью.
— Вы Антон Борисов? — один из студентов, стоящий в «голове» каталки, уже тянул ко мне свои руки. Видимо, он не знал, как со мной обращаться, потому что уже готов был подхватить меня под плечи. В задачу второго, как я понимал, входил подхват меня под ноги. Ребята оказались неимоверно шустрыми. Я даже не успел рта раскрыть, как почувствовал, что мое, уже почти поднятое в воздух, плечо, хрустнуло. Перелом.
— Ай-ай! Вы что, ненормальные?
Было очень больно и обычно этой боли, кроме меня, никто не замечал. Но сейчас я заработал перелом, впридачу к тому, что у меня уже был до прихода этих налетчиков. И теперь мне грозило, как минимум, еще три или четыре перелома. Этого для одного маленького меня было слишком. Я решил показать, что мне больно.