ОТ АВТОРА
Сентябрь 1860 года отмечен весьма значительным для научного мира событием. С 3 по 6 сентября в немецком городе Карлсруэ проходит Международный конгресс химиков. Предстоит разрешить очень важные теоретические проблемы, уяснить и, по возможности, устранить принципиальные несогласия разных направлений и школ. Сознавая всю важность вопросов, здесь собираются ученые со всего мира. Россию представляют семь человек. Среди них — трое наших знакомых. «Светило» — Николай Николаевич Зинин и «подающие надежды» — Менделеев и Бородин. Зинин делает на Конгрессе блестящие доклады, молодежь обращает на себя внимание прекрасным знанием предмета.
Состояние Бородина в дни Конгресса самое восторженное. Он общается с мировыми знаменитостями; знакомится со своими ровесниками из разных стран, и они горячо обсуждают научные споры «великих»; спорят сами, делятся открытиями и просто вместе веселятся, радуясь жизни. Прекрасные, незабываемые дни. И опять — Гейдельберг, лаборатория, работа… Поездки в Италию, в Париж. По Италии бродили вместе с Менделеевым как заправские художники — в блузах, без всякого багажа. Целые дни бегали по музеям и достопамятным местам, ели в дешевых тавернах, распевали песни за компанию с веселыми местными жителями. Вечерами — театр. От серьезной оперы до народных балаганчиков. Особенно полюбили народные театрики: вот где живость, беспредельный комизм на сцене и восхитительная веселость в публике! Несколько месяцев в Париже Бородин посвятил знакомству с различными химическими новшествами. Слушал лекции, ставил опыты, разрабатывал свои оригинальные исследования. Несомненно, Академия сделала верный выбор, отправив доктора Бородина, ассистента при кафедре химии, за границу «для усовершенствования в науках».
Выписка из протокола Конференции Санкт-Петербургской Императорской Медико-хирургической академии от 11 марта 1861 года.
«…Конференция, принимая во внимание ученые труды г. Бородина по части органической химии и вполне соглашаясь с мнением его о необходимости дальнейшего его пребывания за границею, для усовершенствования в практической части избранной им специальности, определила просить г. президента об оставлении г. Бородина до августа месяца 1862 года с тем же содержанием…»
БОРОДИН
Мне тут одно время что-то совсем захандрилось. На мою беду, кружок наш сильно поубавился. Главное для меня огорчение — отъезд Менделеева и Сеченова. Счастливцы, они уже в России. Как-то она их встретила, матушка наша… А здесь все то же и все так же. Русской молодежи видимо-невидимо, есть люди дельные, особенно по зоологии. Сегодня зашел было, по старой привычке, на квартиру Менделеева. И там все так же. До того забылся, что сел в кресло и стал ждать… вот сейчас войдет, и я услышу знакомое «рататам, чим-чим-чим» или мотив «Леоноры». Но услыхал я только голос хозяйки, которая о чем-то вопрошала меня… Лазаю по утрам на Молькенкур. Ем простоквашу, потом ложусь брюхом вниз и читаю. По субботам составляются литературные вечера. И опять жаль, что нет Менделеева! — основывается здесь химическое общество.