1 ноября 1872 года открыт «Женский курс при Императорской Медико-хирургической академии для образования ученых акушерок». Лекции намечены по полной программе медицинского образования. Среди профессоров выдающиеся ученые — Бекетов, Бранд, Овсянников, Сеченов, Бутлеров, Менделеев, Бородин.
Много толков вызвало это небывалое в России явление — девушки-курсистки. Много злобы и пошлости готовится в их адрес. Но есть и защитники, их тоже немало. Художник Ярошенко напишет прелестный безымянный портрет, создаст «общий образ» курсистки. Писатель Глеб Успенский тут же отзовется:
«…И вот художник, выхватывая из всей этой толпы «бегущих с книжками» одну самую ординарную (за исключением типичности лица), обставленную самыми ординарными аксессуарами простого платья, пледа, мужской шапочки, подстриженных волос и т. д., тонко и деликатно передает нам самое главное, самое важное во всем этом, что мы, «публика», изжевали своими разглагольствованиями; это главное — чисто женские, девичьи черты лица, проникнутые на картине, если так можно выразиться, присутствием юношеской светлой мысли… Вот это изящнейшее, невыдуманное и притом реальнейшее слитие девичьих и юношеских черт в одном лице, в одной фигуре, осененной не женской, не мужской, а «человеческой» мыслью, сразу освещало, осмысливало и шапочку, и плед, и книжку и превращало в новый, народившийся, небывалый и светлый тип».
РИМСКИЙ-КОРСАКОВ
Нынче летом, 30 июня, была моя свадьба. Прямо после свадебного обеда мы с Надюшей отправились в заграничное путешествие. Шафером моим был Мусоря-нин. С печалью на сердце я оставил Модеста на одинокое холостое житье-бытье. Тревожит усердное поклонение Бахусу и чрезмерные возлияния. Слишком это пагубно сказывается на его нервной натуре. Есть и другая печаль у нашей музыкальной братии. Война Балакирева с Музыкальным обществом проиграна. Бесплатная школа осталась уже совершенно без средств. Все наши попытки завлечь Милия в кружок, как-то развеять его мрачные мысли терпят неудачу. К такой громадной личности судьба так несправедлива!
ОТ АВТОРА
Попробуем разобраться в сложностях существования Бесплатной музыкальной школы, балакиревского кружка да и самого Балакирева. Противостояние началось сразу же. С одной стороны — Русское музыкальное общество, имеющее большие средства и богатых покровителей, прежде всего — великую княгиню Елену Павловну. («Балакиревцы» довольно едко называют ее «муза Евтерпа».) Этот круг публики интересует прежде всего-музыка «модная» и «сладкозвучная», их вовсе не волнует «обширный и разнообразный репертуар». С другой стороны — Бесплатная школа, где все держится на энтузиазме ее создателей и преподавателей, людей по большей части небогатых. Ученики тоже все неимущая молодежь. А сам Балакирев живет временами буквально на грани нищеты — нет денег на квартиру, нет приличного костюма, сапог. Он хлопочет о деньгах, но не для себя, а только лишь на нужды школы. Все сборы от концертов школы идут, конечно, на ее же содержание. И все-таки огненный талант Балакирева вынуждает «стан противников» прибегнуть к его мастерству. Два сезона он блестяще руководит концертами Русского музыкального общества. Но «покровителей» не устраивает ни его характер, ни его пристрастие к «молодой музыке», ни его демократические взгляды. Балакирев отстранен от дирижирования концертами Общества. Положение школы весьма шатко, неудачи следуют одна за другой. В защиту замечательного музыканта Стасов и Чайковский публикуют статьи, со всей страстью высказываются за справедливость. Но ни газетные статьи, ни хлопоты друзей не помогают.