Лианна развела руками. Яг пожал всеми плечами. Сенсорная сеть Ромбуса осталась тёмной.
Кейт снова включил микрофон.
— Мы снова хотим быть друзьями.
Время прохождения сигнала уменьшалось по мере того, как параболическая орбита «Старплекса» приближала их к Кошачьему Глазу.
— Мы тоже снова хотим быть друзьями, — ответил темнянин.
Кейт на минуту задумался, потом сказал:
— Вы говорите, мы вам как-то навредили. Мы не хотели вредить. Чтобы мы не сделали это снова, скажите нам, что мы сделали не так?
Промежуток между вопросом и ответом сводил с ума. Наконец:
— Нападали друг на друга.
— Вас обеспокоило сражение? — спросил Кейт.
— Да.
— Беспокоились, что взрывы повредят вас?
— Нет.
— Но почему вы бросали корабли на звезду?
— Боялись.
— Чего?
— Что ваша активность разрушит… разрушит… точку, которая не есть точка.
— Стяжку? Вы боялись, что мы разрушим стяжку?
— Да.
— Никакой взрыв не может повредить стяжку.
— Не знали.
Яг приглушённо пролаял:
— Спросите их, какое им дело.
Кейт кивнул.
— Почему стяжка важна для вас? Вы пользуетесь ей сами?
— Пользуемся? Нет. Не пользуемся.
— Тогда почему?
— Потомство.
— Она важна для вашего процесса размножения?
— Нет. Один из нашего потомства, — произнёс голос из динамика.
Неспособность договориться приводила в отчаяние — причём, вероятно, темнянина так же, как и Кейта. Кошачий Глаз был частью сообщества индивидуумов, которые общались друг с другом тысячелетиями. Они понимали контекст реплик друг друга, их историю. Детальное объяснение собственных мыслей наверняка у них не было принято — возможно, даже считалось грубостью.
— Один из вашего потомства, — повторил Кейт.
— Да. Коснулся точки, которая не есть точка.
О боже!
— Вы хотите сказать, один из ваших младших прошел через стяжку?
— Да. Потерян.
— Чёрт, — воскликнул Тор, оборачиваясь. — Так вот что активировало стяжку — через неё прошёл темнянский детёныш.
Кейт откинулся на спинку кресла.
— И если бы наше сражение случайно уничтожило стяжку, ваш младший никогда не смог бы вернуться домой, верно?
— Верно без границ. Когда вы появились, мы думали, что вы привели назад наше потомство.
— Вы не спрашивали нас об этом.
— Неверно спрашивать.
— Плохие манеры у темнян? — Рисса сделала круглые глаза и вскинула брови.
Кейт развёл руками.
— Мы не знали о вашем ребёнке. Как давно он прошёл через стяжку?
— Время с вашего появления, умножить на два.
Кейт повернулся налево и взглянул на Яга.
— В таком случае ребёнок не мог уйти далеко от точки выхода. Есть какие-нибудь способы выяснить, куда он мог попасть?
— Ребёнок должен был выйти из одной из уже активированных стяжек, — сказал Яг. — Однако, как мы выяснили, когда влетели в стяжку сломя голову, существует гораздо больше активных точек выхода, чем мы знаем — возможно, триллионы, если стяжками нашпигованы другие галактики и межгалактическое пространство. А поскольку стяжка вращается, то без знания с точностью до секунды времени входа даже знание угла входа нам ничего не даст. Он может быть где угодно.