Мост к воротам Горчема шел серединой рва вдоль вала, поэтому идущие по нему люди долгое время находились в поле досягаемости стрел, которыми воины Пенге Афры могли осыпать сверху неприятеля. Помост сворачивал около ворот и резко обрывался. В крепость входили по разводному мосту, который опускали днем, а ночью снова поднимали.
Дабора охватывала Горчем с юго-запада, упираясь на севере и востоке в реку. При этом самые близкие к крепости постройки размещались на расстоянии двух полетов стрелы. На предместье - пустыре, отделяющем Горчем от города - были выкорчеваны все деревья, засыпаны ямы, выровнены бугры.
Гвардейцы вышли из-за домов, и разводной мост начал опускаться.
Ведущий сильнее ударил в барабан, собаки яростно заворчали, воины выровняли шаг - близилась церемония встречи.
На сторожевой вышке над воротами появились несколько воинов Пенге Афры. Трое перегнулись через деревянный частокол и наблюдали за Шершнями.
Ритм учащался. Барабанная дробь делалась все быстрее, ноги гвардейцев отбивали по мощеной дороге ровный ритм, собаки лаяли словно бешеные.
Трое солдат на башне исчезли за укрытием, почти одновременно наклонились, чтобы поднять кверху что-то тяжелое и большое.
Человека.
Что лучше крови может подарить один владыка другому? Нет жертвы более достойной и более истинной, нет более дружественного приветствия.
Ведущий крикнул.
Воины перевалили тело через частокол и сбросили вниз.
Теперь настал черед гвардейцев. Им оказали честь, значит, и они должны достойно ответить на приветствие.
Лежащий на мосту мужчина застонал, слегка приподнял голову, пошевелил сломанной рукой. У него был выбит левый глаз, а на щеке выжжено клеймо, говорящее о том, что его поймали в тот момент, когда он крал корову. Ему не повезло. После клеймения грабителей всегда отпускали. Он попал в тюрьму как раз в то время, когда Гвардия приближалась к Даборе.
Первые ряды Шершней вступили на мост. Мост был широк, на нем могли разминуться даже две телеги, однако гвардейцы начали перестраиваться теперь они шли уже не шестерками, а парами.
Палочки Ведущего били по барабану так быстро, что уже нельзя было различить отдельные удары, а слышен был только плотнеющий, усиливающийся, перекрывающий топот солдатских башмаков гул.
Они шли.
Тело мужчины было все ближе.
Они шли.
Первый боец был уже в пяти шагах от него. В четырех.
Они шли.
Он крикнул только раз.
Ноги быстро поднимались и опускались, подошвы били по бревнам, ступня за ступней, ступня за ступней, ноги в кожаных башмаках на твердой, как камень, подошве.