– Не понимаю… Если бабушка хотела эту картину купить, что же ей помешало? Денег, что ли, не хватило? – пошутила Лера и засмеялась. – С каких это пор у Шелаева денег больше, чем у Ланье?
– Не больше, – коротко ответила Нина Филипповна, стараясь закончить разговор. Она хотела добавить еще что-то, но передумала, лишь покачала головой и бросила на меня короткий взгляд.
* * *
Бриль приехал через полчаса. Каждый его шаг сотрясал дом, ироничный голос покачивал люстры зала, широкая улыбка обещала решение всех проблем и даже – мир во всем мире. Он поздоровался со мной, весело подмигнул Нине Филипповне, от чего ее лицо заметно порозовело, и несколько минут потратил на разговор о погоде. Словно на втором этаже его не ждала сама Эдита Павловна Ланье, словно она не могла гибнуть от какого-то страшного известия.
Лев Александрович был одет в голубую медицинскую форму, а это означало, что он в очередной раз бросил дела в своей клинике, чтобы измерить давление важной пациентке.
Я следила за ним и за Ниной Филипповной, умирала от любопытства, пытаясь поймать и объяснить каждое движение, каждое слово. Они бесконечно подходили друг другу (он – огромный и громкий, она – тонкая и тихая) и не могли скрыть свое долгожданное счастье.
«Уйди куда-нибудь, – приказала я себе, – не мешай людям».
Но я просто стояла и мысленно плыла в ладной лодке по чужой реке любви… И радовалась за них до томительных всхлипов в душе, до легких спазмов в желудке.
– Как поживает наша больная? – поинтересовался Бриль, глядя на меня. – Что стряслось?
Я была уверена, Нина Филипповна обо всем уже рассказала, но поддержала разговор.
– Бабушка прочитала в газете неприятную статью и сильно… расстроилась.
Можно ли было назвать словом «расстроилась» то состояние, в котором пребывала Эдита Павловна? Вряд ли. В таком состоянии люди не впадают в кручину и не выдают череду горьких вздохов, они сносят с лица земли целые города, топят корабли и отправляют многомиллионную армию в соседнее государство. Этим несоответствием и была вызвана моя короткая заминка.
– Ничего страшного, завтра опять выйдут газеты. С другими новостями. Каждый день несет что-то новое, не так ли, Анастасия?
– Так, – кивнула я и улыбнулась, не в силах сдержаться.
Бриль провел у бабушки недолгое время, наверное, только измерил давление и выслушал. Я намеренно не пошла его провожать, чтобы не мешать – пусть в красивых, добрых карих глазах Нины Филипповны появится еще больше радости (если это возможно, конечно).
Моя тетя сидела на краю дивана на первом этаже и ждала Льва Александровича. Как я ее понимала… И не сомневалась, перед уходом Бриль обязательно возьмет Нину Филипповну за руку, сожмет пальцы, улыбнется, что-то скажет – незначительное и очень важное одновременно. И этого будет так много и так мало…