У Ахремчика два сына, офицеры, были где-то на фронте, ни от одного из них он не имел весточки и очень горевал. Но когда мы встречались с дедом, он всегда как-то подтягивался, лицо его принимало добродушное выражение. Внешне он был спокоен, никогда не спешил с выводами, говорил больше глазами. И если дед утвердительно моргнул - значит, все в порядке: можно смело делать свое дело. Жил он на окраине в приземистой хатке. Ночью было удобно заходить к нему, так сказать, без посторонних глаз. Пароль встречи с дедом или его доверенными был таким: "Есть на свете только бог".
Когда мы, с большим трудом переправившись через реку, поднялись на обрывистый берег, наткнулись на какого-то незнакомца. Он ловил сетью рыбу и так перепугался, что когда его спросили, есть ли в Пхове гитлеровцы, задрожал и проговорил:
- Есть на свете только бог.
- А при чем тут бог? Спрашиваем: есть ли гитлеровцы?
- Да как вам сказать... Тут много всякого люду.
- Так есть на свете только бог? - повторил я обусловленный с дедом Ахремчиком пароль.
Он ответил:
- Есть, есть бог... А вы не за рыбкой приехали?
Отзыва не было. Неожиданный вопрос заставил нас насторожиться.
- А кто здесь рыбку продает? - задаю встречный вопрос.
- Да мы с дедом Ахремчиком. К нам сегодня должны были прийти покупатели за рыбой.
- Кто должен прийти?
- Покупатели...
...Когда мы встретились с Ахремчиком, то все стало ясно: дед специально послал этого человека на берег реки, чтобы он встретил нас.
Ахремчик сообщил, что на пристань прибыло четыре машины со словаками и немцами. Они несут охрану причалов и в Пхов никого не пропускают. Сообщил дед и о том, что он познакомился дня три назад с очень добрым словацким офицером - поручиком Павловичем, который сказал, что сюда, в район Мозыря, гитлеровское командование должно перебросить по Днепру и Припяти целую эсэсовскую часть.
Я попросил деда устроить свидание с Павловичем. Ахремчик, помолчав, сказал:
- Отважусь... Но только бы не нарваться на фрицев.
Дед вышел из хаты. С ним - Николай. Вначале я спокойно сидел в доме, но потом не выдержал: вышел на улицу и, приготовив автомат, стал ждать.
Минут через пятнадцать я увидел три приближающихся силуэта.
Вскоре передо мной предстал высокого роста, чернявый, подтянутый поручик в кожаном пальто.
- Михаил Михайлович Павлович, поручик словацкой армии, - четко на русском языке с небольшим акцентом произнес офицер.
- Командир партизанской разведки капитан Пашуков, - представился я.
Когда мы познакомились, вошли в хату и сели за стол, Ахремчик вопросительно посмотрел на меня и, поняв, что разговор будет конфиденциальным, вышел в сени.