Оставшиеся в гостиной чувствовали себя несколько неловко, однако старались не показывать своего отношения к тому, что происходило наверху. Все трое попросту сидели в молчании.
Блейк все еще не оставил надежды на то, что дискуссия о фэн-шуй может сослужить ему добрую службу и позволит показать свою эрудицию.
— Ну так что, Лори, — начал он. — Могу я совершить это великое путешествие?
— Почему бы тебе не начать его с кухни? — ответила она, изобразив на лице скуку. — Заодно принесешь нам пива.
Блейк не уловил иронии в ее ответе. Он был вне себя от радости, что может оказать услугу и сделать то, о чем его просят. Блейк рассчитывал, что постепенно ему удастся растопить лед в ее сердце. Он поклонился Лори, стараясь вложить в этот поклон максимально ясный сексуальный посыл, и отправился исполнять поручение.
— Он же законченный дурак, Киа. Как бы его спровадить отсюда?
— Да ну что ты, лучше присмотрись к нему. Дай ему шанс!
— Он мне не нравится.
— Тебе никто не нравится! Ты совсем сбрендила с тех пор, как…
— С тех пор, как что? — оборвала ее Лори. — С тех пор, как моя мама умерла? А ты понимаешь, что я нужна отцу? Понимаешь или нет? Пойми, я не могу все время болтаться с парнями. А если бы могла, то уж только не с таким, как Блейк.
Хотя речь шла о нем, уши у Блейка не горели. Он слишком часто доставал из бокового кармана свою фляжку и прикладывался к ней, чтобы что-либо чувствовать или соображать. Он даже не обратил внимания на то, что дверь, ведущая во двор, открыта. Не заметил он и лужи на полу перед дверью. Он сосредоточенно рыскал по кухне со свечой в руке.
Наконец Блейк нашел холодильник и достал из него несколько банок пива. Дверца холодильника была высокой, в человеческий рост.
Он закрыл ее. И в то же мгновение порыв ветра с воем ворвался в кухню и задул свечу.
О Господи!
Блейк почувствовал, как ветер холодит его руку, и пошел к открытой двери.
Вокруг был непроглядный мрак.
Медленно, осторожно ступая, он добрался до двери черного хода… и закрыл ее.
Когда он вновь появился в гостиной, на компакт-диске была пауза и до его слуха донеслись сверху вздохи и стоны Трея и Гибб, слившихся в любовном экстазе. Ну и везучий черт!
Говорили, что любимая поза Гибб — это когда она сверху.
Вот же везучий черт!
Он поставил банки с пивом на стол.
— Дверь черного хода была открыта, — сказал он Лори. — Я ее закрыл.
Он продолжал думать о происходящем в это время наверху, и не обратил внимания на удивленные взгляды, которыми обменялись Киа и Лори.
* * *
Они отдыхали.
Трей и Гибб только что закончили скоростной этап и теперь лежали рядом, вкушая удовольствие от того, что во многих трактатах об искусстве любви называется этапом послеинтимной близости.