Настя срочно ушла в положенный отпуск, и уже третий день в доме и во дворе шли приготовления к свадьбе.
Правда, женитьба сына была для Насти, равно как и для Петра, неожиданностью. Ну, какая тут ожиданность, если сам Толик месяц назад не знал, что вздумает жениться! Все лето он жил в Чернигове, проходил преддипломную практику, приезжая на выходные домой, ходил на танцы, провожал, как водится, девушек — и только-то всего. И вот приехал в прошлую субботу и ошарашил новостью. Да и то не сразу открылся, а лишь тогда, когда Настя стала строго спрашивать, зачем он просит у нее триста рублей, на что они ему понадобились.
— Нужно, — отвечал он сперва. — Раз прошу, значит, нужно.
А Настя все-таки ласково допытывается:
— А ты скажи, зачем? Купить себе что-нибудь хочешь? Так у тебя все есть: и костюмы, и плащи, и выворотка. Ботинки меховые, туфель пар пять, рубашек много… Значит, на что-то другое надо, на что-то нехорошее, раз скрываешь.
И тогда он открылся.
— На хорошее. Мне на свадьбу надо. Я женюсь, мама.
Настя как стояла, так и села.
— Ой, неправда! — побелела она.
— Нет, мама, все правда, — волнуясь, сказал он. — Мы уже заявление в загс подали. Если не веришь, вот… смотри. — Он достал из кармана лощеную бумажку с печатью. — Это талоны в магазин для новобрачных. Видишь, по ним можно все купить на свадьбу.
Настя посмотрела на бумажку, потом на сына. Был он остролицый и худенький. Никакой не мужчина, никакой не муж, а мальчишка мальчишкой: с длинными волосами, по моде, в джинсах с какими-то наклейками, по моде… И она заплакала.
— Мама, ну что ты? Ну, не плачь, не надо, — стал утешать ее Толик. — Ну что ж теперь делать?..
Настя и сама поняла, что делать теперь нечего. И только спросила с упреком:
— Почему ж ты с нею не приехал? Мы с отцом посмотрели б на нее.
— Ей сейчас некогда, — сказал Толик. — Она в народном театре играет, и они поехали в Нежин показывать спектакль.
— Так она артистка? — прямо-таки изумилась Настя.
— Да нет, она в нашем техникуме, тоже дипломница. А это вроде самодеятельности, — объяснил Толик.
— Как же ее зовут? — спохватилась Настя.
— Люда она, Люда Шорох. — Толик подошел, поцеловал мать и сказал: — Да ты не волнуйся, она нормальная девчонка. У нее мать и отец инженеры, на капронке работают.
— Вот что, сынок, — помолчав, сказала Настя. — Я тебе не враг. Раз ты решил, так и будет. И тебя и Люду мы с отцом будем любить. И денег я тебе дам, купи в том магазине, что вам нужно. Но с таким условием, что свадьба ваша здесь будет, в нашем доме. Распишетесь в Чернигове, а после загса — сюда. С ее родителями, конечно. Вот это мое желание.