– Не думаю, что это правильное решение, баронесса,– построжавшим голосом, произнес король.
– Вы приказываете мне уехать?
– Нет, я не приказываю. Но думаю, что на территории Памфии вы будете в большей безопасности.
– А разве Хемрод не часть Памфии?
– Баронесса.
– Ваше величество, коль скоро вы мне не приказываете, то я все же хотела бы задержаться в городе. Новые впечатления, это всегда так увлекательно. С вашего позволения, ваше величество.
– Да. Вы можете идти. Барон Клод,– когда дверь за девушкой закрылась, обратил свой взор на своего доверенного король.
– Я обо всем позабочусь, ваше величество.
– Хорошо. Тебе удалось, выяснить еще что-нибудь об этом наемнике?
– Пока не все, но уверяю вас, уже совсем скоро, я смогу представить его вам. Живого или мертвого.
– Живого, барон. Только живого.
– Слушаюсь, ваше величество.
Сразу покинуть ратушу у Адель не получилось. Едва она вышла из комнаты занятой королем, как к ней подошел один из рыцарей и со всей учтивостью попросил проследовать за ним. Она прекрасно знала этого молодого человека, поэтому пошла следом, без капли сомнений. Путь предстоял недолгий, и вскоре она оказалась у двери, на которую любезно указал рыцарь и встал рядом, с видом человека, который готов преградить путь любому, кто пожелает пройти следом за ней.
– Адель, сестренка!
Едва войдя в полутемное, из-за зашторенных портьер, помещение, она тут же оказалась в крепких и таких родных объятиях. Кронпринц Джон, в отличии от своего отца, не стеснялся проявлять свою любовь по отношении к сестре, правда, только наедине. Но и на людях, он вел себя с ней настолько любезно, что каждому было понятно, эта девушка ему чрезмерно дорога.
Их дружба и родственные узы имели глубокие корни. Будучи старше ее на несколько лет, Джон всегда опекал младшую сестру, хотя она и была результатом внебрачной связи короля и замковой служанки. Никто и никогда не смел обижать маленькую Адель, если поблизости оказывался малолетний принц, а вскоре позабыли о таком и в его отсутствии, так как он всегда наказывал обидчиков с детской непосредственностью и пылом. Многие дети придворных щеголяли синяками, поставленными дланью кронпринца.
Разумеется, подобное отношение не могло найти одобрения со стороны короля и принца Джона нередко наказывали за это. Но мальчик проявлял упорный характер не желая мириться с тем, что ему надлежит игнорировать сестру. Он как и любой ребенок хотел иметь братьев и сестер, но был лишен такой возможности. Из всех детей короля выжил только он, королева же теперь была бесплотной. Однако, отцу все же удалось добиться того, что вскоре после появления при дворе этой девочки, мальчик стал более сдержанным, во всяком случае на людях. Шли годы и дети все больше сближались, эта же маленькая бестия, смогла проложить дорогу и к сердцу самого короля, хотя и не смогла полностью растопить лед, сковавший его. Удивительное дело, но даже королева, относилась к незаконнорожденной с некой долей ласки. Во всяком случае, она не ненавидела ее и не старалась всякий раз унизить или оттолкнуть от себя, а ведь должна была.