Веселое настроение, как и желание петь, разом прошло. Злость охватила меня. Ведь я стал наглядным примером того, какой вред приносит пьянство на охоте.
С досадой забросил ружье на плечо. Пока алкоголь не выветрится из головы, мне делать здесь нечего. Пошел, одному богу известно куда, и очень скоро провалился в снег по пояс. Сидел в сугробе, размышляя, что же будет теперь? Наконец вспомнил, что у меня есть таблетки модного тогда лекарства квадронал — от головной боли. Быстро открыл коробочку и прочел, что лекарство применяется при мигрени и при алкогольном опьянении… Ага, как раз то, что надо. Проглотив две таблетки, как грешник, ждал спасения. И должен признаться: то, что было обещано в надписи на коробочке, исполнилось. Через двадцать — двадцать пять минут почувствовал, что в голове как будто бы прояснилось, глаза реагируют на неподвижные предметы нормально.
Для того чтобы лекарство полностью оказало свое действие, я еще несколько минуток посидел в своем сугробе, потом бодро встал и направился к друзьям, которые обо мне вовсе не думали и постреливали где-то неподалеку своих зайцев.
Шел я, шел, карабкаясь в снегу, и не заметил, как начало темнеть. Неужели я сидел в снегу больше часа? В конце концов понял, в чем дело. Черные облака снова закрыли небо огромной толстой периной, которая разорвалась, и из нее посыпался густой снег. Где-то вдалеке по-прежнему раздавались выстрелы. Скоро я уже не видел впереди себя дальше чем на три-четыре шага.
Куда я попал?
Куда же теперь?
Мгновение стоял в нерешительности, потом направился вдоль стены высокого леса, который был едва виден сквозь поднявшуюся метель. Я надеялся, что снова донесутся выстрелы и таким образом я смогу определить направление, в котором надо идти. Но лес молчал, и лишь падающий снег да завывание ветра нарушали тишину…
Несколько раз увязал в сугробах, однажды провалился в какую-то яму, из которой выбрался с большим трудом. При этом оказалось, что я потерял ушанку, и снег набился мне в уши и рот. Отряхиваясь, провел рукой по ружью, желая убедиться, что оно в порядке. И начал плутать дальше…
Наконец вышел на просеку, о которой знал, что она тянется лесом с севера к югу. Оставалось определить, где север. Ориентироваться можно было только по ветру, который сегодня дул с юго-запада, и поэтому я подался влево от просеки. Весь в снегу, усталый и замерзший, я чувствовал себя отвратительно. В голову лезли самые неутешительные мысли.
И тут вдруг откуда-то сверху раздался предостерегающий крик:
— Стойте, дальше ни шагу!
Замер на месте, огляделся вокруг — никого.