Палмер кивнул.
– Ходячая скромность,– сказал он с отвращением.
– Старые ботинки, старый спортивный пиджак. У тебя есть трубка?
– Нет.
– Достань,– засмеялся Бернс.– Дружище, ты должен видеть сейчас свое лицо. На него стоит посмотреть.– Он закрыл и запер свой чемодан.– Удачно, что я люблю тебя, деточка. Иначе я бы дьявольски на тебя обозлился.
– Почему же ты так сильно любишь меня, Мак?
Бернс открыл дверь.
– Потому что глубоко внутри, старина, я такой же высокомерный, как и ты.– Он улыбнулся, вышел и закрыл за собой дверь.
Палмер вернулся в гостиную, взглянул на часы. До звонка Вирджинии оставалось много времени. Он взял наполовину пустой стакан и налил в него чистого виски, потом подошел к окну и уставился на мост.
Мост вел в Куинс и оттуда на Лонг-Айленд, один из штормовых центров всей баталии сберегательных банков. И все же, спросил себя Палмер, стало бы это баталией, если Джет-Тех не раздувала ее?
Он поднес стакан к губам и обнаружил, что пьет почти чистое виски, слегка охлажденное льдом. Но зачем ограничивать себя в выпивке? Ему ничего не предстояло в этот вечер. Кроме удовольствия, которое будет еще больше, если центры торможения слегка притупятся алкоголем.
На самом деле Палмера не удивило желание Вирджинии опять встретиться с ним. Частично потому, что он по-настоящему не поверил ей в тот вечер, когда она сказала, что порывает их отношения. Вероятно, вспомнил он, это был просто вопрос выбора. У нее не было выбора. Никаких прежних сильных эмоциональных привязанностей. Никакой истинной надежды на их появление. Она начала любовную связь с позиции полной уязвимости. Если они порвут эту связь, понял он теперь, ей некуда будет повернуться, впрочем, ему также. Он имел семью, которая была для него не большим эмоциональным источником, чем мать для Вирджинии. Оба они потянулись друг к другу под влиянием минуты, их толкнуло к действиям сочетание обстоятельств, одинаковый голод, возникшее, еще слабое ощущение взаимного притяжения. И потому что голод их был так велик, они быстро разделались с вежливыми предварительными формальностями.
Палмер смотрел на маленький буксир, идущий в темноте вниз по реке; огромная шапка пены, кипя, вздымалась вверх к его тупому носу, когда он проталкивался сквозь черную воду. Криво улыбнувшись, Палмер подумал, что в своем нежелании подождать они с Вирджинией похожи на весь мир, на те миллионы людей, которые хотят получить удовольствие немедленно и растрачивают себя, чтобы поскорее удовлетворить свой голод. Все еще стоя у окна, Палмер отвел взгляд от реки и попытался переместить центр внимания внутрь себя и как бы послушать, или потрогать, или понюхать состояние своих чувств. Он спрашивал себя, есть ли способ определить их так же точно, как доктор определяет состояние сердца, выслушивая больного стетоскопом. Чувствовал ли он переутомление? Действительно ли он растрачивал свои чувства? Сократился ли его собственный запас?