– Знает ли Бэркх?..
– И я теперь свободен делать все, что в моих силах, чтобы возместить ущерб, нанесенный ЮБТК – за ее же деньги,– вашими фокусами, вашим предательством и отъявленным и полным вероломством.
– Вы сказали об этом Бэрк?..
– Люди, с которыми я едва знаком,– снова прервал Палмер,– спрашивают меня, почему вообще с самого начала я доверял вам. И я вынужден спросить самого себя, почему, понимая вашу игру, я позволил вам нанести ЮБТК такой ущерб.
– Вуди, знает ли Бэр?..
– Возможно, я в обоих случаях так и не найду ответа, Мак, но по крайней мере я не должен буду больше выслушивать вопросы. До свидания.
– Вы будете?..
Палмер с чрезвычайной осторожностью положил телефонную трубку на аппарат.
Повернулся к Кесслеру:
– Совершенно конфиденциально, разумеется.
– Разумеется.– Кесслер зажег новую сигарету, и она снова повисла над самой серединой нижней губы.
– Спасибо за предоставленную возможность использовать вашу приемную.
– Был рад услужить.
Палмер взглянул на Вирджинию, указывая жестом на выход:
– Пойдемте! – Они кивнули фоторепортеру и оставили его в приемной осыпать пеплом свой довольно тучный живот.
Внизу, как только они вышли на свежий ветер Сорок седьмой улицы, Вирджиния взяла Палмера под руку.
– Неважный из тебя актер,– пробормотала она.
– Но ведь я не переиграл, как ты считаешь?
– Уволить ответственное лицо с 50-тысячным окладом по междугородному телефону из «Нью-Йорк стар»! Переиграть – не то слово.
– Разве такой разговор подслушивают?
– Только на обоих концах провода.
Они дошли до Бродвея, где вихрь пыли заставил их на мгновение зажмуриться.
– Смех да и только,– сказал Палмер.
– Истерика.
– Нет, смешно то, что я, в сущности, не был рассержен, когда услышал насчет поправки. И даже тогда, когда начал говорить с Бернсом.
– Но сейчас ты действительно взбешен? – спросила она.
– Да.
Она прижала к себе его руку.
– Тебе надо выпить.
– В одиннадцать утра?
– Я тоже выпью рюмку.
Палмер огляделся. Обычная для позднего утра толчея Таймс Скуэр.
– Не здесь.
– Дома у Мака.
Он хмуро усмехнулся:
– Пожалуй, я не составлю сейчас хорошей компании.
Она посмотрела на него снизу вверх:
– На что и на кого именно ты злишься, Вудс?
– На самого себя.
– За то, что не выкинул Мака раньше?
Он покачал головой:
– Хуже.
– За что же тогда?
– За то, что держался так, как если бы я был посторонним. За то, что делал вид, будто на мне нет никакой ответственности. За то, что подсознательно надеялся на успех его двойной игры с ЮБТК.– Палмер усмехнулся невесело, одними губами.– За то, что в известном смысле желал его победы. За большую ненависть к тому, что делает Бэркхардт, чем к тому, что делает Мак.