Круз вспомнил: большой парень с Барретом, вышедший на хребет после того, как они проверили место обстрела из засады и нашли обе половины Билли Скелтона. Он также вспомнил свою тогдашнюю мысль о том, что уничтожит этих хуесосов.
— …по имени Богьер, Мик Богьер, все они бывали в кабаке «Чёрный кот» в Кабуле. Типичные пушки напрокат.
— Вот и ты дорылся. ЦРУ берёт наёмников, чтобы сделать грязное дело. А когда наёмники не справляются, они помечают отель лазером для умной бомбы. Узнав, что опять обосрались, люди из Агентства посылают ту же самую команду, из соображений секретности- эта команда уже часть дела. Наёмники ищут меня в Америке, а Агентство следит за тобой, подложив жучка так, чтобы тебя видел спутник в небе, сообщающий наёмникам. Когда ты находишь меня, они едут убивать. В Пайксвилле они думали, что я в том доме, потому и застрелили всех посудомойщиков- они не знали меня в лицо. Потом ты привёл их на автомойку. И придут если я сдамся.
— Этого не случится. Я всё это вскрыл.
— Но ты до сих пор не знаешь, зачем здесь Зарзи.
— Круз, я думаю что теперь- первый раз- мы впереди них. Завтра я буду на встрече. Я встречаюсь с четырьмя людьми, которые имеют полномочия бросаться бомбами без лишних вопросов. Посмотрю на них и что-то увижу. А ты подумай над тем, что я сказал. Сделай правильный выстрел. Злодейство приведёт тебя в могилу. Окей?
Круз ничего не ответил.
— Ложись спать, сержант Круз. Я верну тебя, мы сделаем это возможным. Клянусь тебе- снайпер снайперу, так и будет.
— Я верю твоему слову, потому что я мечтательный дурак. Но теперь в последний раз, — ответил Круз и прервал разговор.
Трасса 40 на запад
Кейтонсвилль, Мэриленд
02-30
Весь Богьер болел. Грудь, пальцы ног, ремешок часов, резинка в трусах- болело всё. Ум тоже болел. Но больше всего- грудь. Она была цвета четвёртого июля, если только праздничный фейерверк был бы всех оттенков синего. Каждый из пяти выстрелов Рэя принёс пятьсот фунтов энергии на дюйм кевларовой нагрудной пластины, остановившей их, но не сделавшей ничего, чтобы остановить передачу энергии, ударившей в плоть словно бур, забитый кувалдой. Кровяные пузыри обозначали места попадания пуль и были центрами, от которых расходились сине-фиолетовые кружева, похожие на распускающиеся ромашки под летним солнцем. Внутренние кровотечения вокруг ран распространялись до живота, бицепсов и шеи, заливая тело винным оттенком. Трудно было поверить, что тут был живой человек.
— Что случилось, крошка? — спросила Кей. — Подрался?
Кей, одетая в цветастое платье без лямок, которое открывало декольте, убивающее все остальные декольте и задницу, которая была матерью всех задниц, могла бы играть плохих девчонок в фильмах категории «В» целое десятилетие. Её кукольное лицо было симметричным, но его нельзя было назвать красивым, глаза не без сочувствия, но очень кстати лишённые любопытства. Вопрос был сугубо формальным.