— Вы что, мерзавцы, приказа не слышали? — вскричал он.
— Слышали, — ответили форейторы. — А вы разве не слышали другого приказа?
— Чей еще?
— Господина Друэ: он запретил нам трогаться с места.
— Вы смеете ссылаться на Друэ, когда здесь приказывает король!
— Наш король — это господин Друэ. Ведь он говорил от имени нации.
— Давайте прикончим этих мошенников, — с козел предложил один из молодых людей, — и сами поведем карету.
— Господа, господа, успокойтесь! — попросила королева, понимая, что может пролиться кровь.
Потом, обратившись к форейторам, самым ласковым голосом сказала:
— Господа, я не приказываю, а прошу. Каждый из вас получит по пятьдесят луидоров, если мы доберемся до «Великого Монарха».
То ли испугавшись охотничьих ножей трех молодых людей, то ли вняв просьбе королевы, форейторы, наконец, погнали лошадей.
Но было потеряно десять минут, а г-н Друэ, как мы знаем, использовал это время.
Форейторы спустились очень быстро, но не могли проехать под аркой так, чтобы молодые люди на козлах не разбили себе лбы, поэтому, обогнув церковь, они решили двинуться дальше по улице Басс-Кур. Но, совершая объезд, были вынуждены замедлить бег лошадей.
Мы уже писали, что кабриолет ехал впереди берлины; но как только он свернул с площади за угол, двое мужчин схватили лошадей под уздцы. Это были старший из братьев Леблан и г-н Тевенен из Илета.
В этом экипаже ехали две женщины — фрейлины королевы г-жа Брюнье и г-жа де Нёвиль.
— Что вам угодно, господа? — воскликнули они.
В эту минуту к кабриолету подошел человек; это был прокурор коммуны г-н Сос — его разбудили и сообщили обо всем, — облачившийся в парадное платье и решивший до конца исполнить свой долг.
— Извините, сударыни, у вас, конечно, есть паспорта? — спросил он.
— Паспорта находятся не у нас, — ответила г-жа де Нёвиль, — они у особ в другом экипаже.
Поскольку кабриолет встал, берлине тоже пришлось остановиться.
Вокруг нее скопилась уже весьма значительная толпа, но среди людей не было Друэ и Гийома, перегораживавших мост; скоро они должны были появиться вместе с хозяином мебели, использованной для постройки баррикады. Четверо людей — это были наши бильярдисты Кокийар, Жюстен, Жорж Сусен и Делион — пришли с ружьями. Пятым присоединился к ним Бийо, прибежавший на призыв о помощи; шестым оказался Беллэ: он успел выбежать из дома и был так же возбужден, как и другие патриоты.
Я же вдруг почувствовал, что меня цепко удерживает чья-то рука, и услышал, как Софи шепчет мне на ухо:
— Ради любви ко мне, Рене, пусть действуют другие, не вмешивайтесь в это дело.