«…Фе».
Тайга надменно хмыкнула, потом, не вставая, передвинулась к середине дивана, отвоёванного в единоличное пользование. А затем, по-королевски выпятив маленькую грудь, холодно вздёрнула подбородок.
Даже в такой момент она оставалась королём хищников, свирепым и диким тигром.
С маленьким, соблазнительно-красивым лицом и элегантным телом, которое было так мало, что она была совсем не похожа на старшеклассницу-второгодку, она носила платье в цветочек, пышно отделанное кружевами и оборками. Её светло-каштановые волосы мягко спускались по платью и дальше вниз по спине. Каждая черта её облика выглядела до того изящно, что это казалось почти невозможным; её миловидность, напоминавшая о французских куклах, была утончённой, как розовый бутон. Но, к несчастью, этот бутон скрывал в себе смертельную дозу яда. Хотя нет, не скрывал, а разбрызгивал во все стороны.
Вот почему эту жестокую, безжалостную, свирепую девушку звали Карманным Тигром.
После множества различных событий, Рюдзи можно было бы считать человеком, которому каким-то чудом удавалось всё это время мирно уживаться с Карманным Тигром, однако…
«Ха-а…»
Ссутулившись, он потёр глаза обеими руками. Обстоятельства круто изменились в худшую сторону.
Рюдзи, который обычно был спокойным, сейчас испытывал сильнейшее напряжение. После стремительной поездки до больницы посреди ночи он ничего больше не мог сделать — только стоять и смотреть на закрытые двери кабинета, где проводился осмотр. Оставив их ждать в тёмном коридоре, врач пока не появлялся. Оставаясь в неведении относительно происходящего внутри кабинета — как шло лечение и насколько серьёзным было положение — то есть, не зная практически ничего, они всё ждали и ждали, а время шло. В напряжённой атмосфере, нарушаемой только звуками их дыхания, тревога, переполнявшая Рюдзи, продолжала расти.
«…Да… Интересно, что ж там происходит?..»
Даже голос Тайги, наконец прервавшей молчание, быстро снова затих. Не двигаясь с места несмотря на всё своё недовольство, Тайга, возможно, также частично ощущала то же беспокойство, что и Рюдзи. Может быть, вопреки её недавним словам («Это всё ты виноват»), она чувствовала, что и сама отчасти виновата.
Действительно, как обстоят дела, хотелось бы знать.
Если случилось худшее… Нет. Об этом он не хотел даже думать. Он закрыл глаза и стал мотать головой, как будто стараясь прогнать из головы мысли о наихудших возможных исходах.
«Такасу-сан, пожалуйста, входите».
Дверь в кабинет открылась, и раздавшийся оклик заставил его поспешно поднять глаза.
«Д-доктор! Как он, каково его состояние?!»