Он отстранился и сплел свои пальцы с моими, удерживая их передо мной.
— Этому.
Я вздохнула. Было досадно разрушить такой потрясающий момент закручивающего пальцы ног поцелуя, но он казался решительным.
— Не то чтобы я тебе не верила. Я… — я попыталась подобрать правильное слово, — осторожна.
Он нахмурился.
— Осторожна?
Видимо, неправильное слово.
— Я знаю, тебе это действительно трудно понять, но…
— Ты продолжаешь думать, что я вообще ничего не знаю, из-за того, что я никогда не видел DBD, не ел сырных палочек и не имел кого-то, кто бы делал меня счастливым, ты думаешь, что я не могу понять, что я чувствую.
— DVD.
— Что?
— DVD, анеDBD. Digital Video Disc.
Он впился в меня взглядом.
— Я не недотепа. Знаю, что Алекс сделал тебе больно. Я знаю о вещах в жизни, которые меняют тебя. Я знаю, что такое быть осторожным.
— Ты спрашивал, боюсь ли я тебя.
Он отстранился еще дальше, и я могла видеть тень страха в его глазах.
— Да.
— Я сказала, что в каком-то роде боюсь.
— Сказала.
— Вот что я имею в виду под осторожностью. Я боюсь тебя, потому что я должна быть внимательной.
Его выражение лица перевернулось, и теперь он выглядел, будто я ударила его.
— Я бы никогда не причинил тебе боль. Я не могу…
— Это не то, что я имею в виду. Я боюсь того, что ты заставляешь меня чувствовать. Я первый человек, которого ты когда-либо был способен касаться. То, что ты ко мне чувствуешь, долго не продлится. В конечном счете, ты захочешь что-нибудь еще. Кого-нибудь еще…
— Ты единственный человек, кто может до меня дотрагиваться, Дэз.
— Сейчас. Помнишь, Джинжер сказала, что ты можешь научиться управлять этим. В итоге, ты будешь способен жить нормальной жизнью. Будешь способен быть таким же, как и остальные. Ты захочешь встречаться с другими людьми.
— Ты не слушаешь меня. — Он притянул меня ближе. — Ты единственная, кто может до меня дотрагиваться. Когда-нибудь я, должно быть, буду способен касаться других людей, не превращая их в пыльные ошметки, но это не изменит факта, что ты все еще будешь единственной, кто сможет до меня дотрагиваться.
Он потянул мою руку к своей груди и положил на свое сердце.
— Я не знаю, что ты чувствуешь, и точно не понимаю, что ты имеешь в виду под «встречаться с другими людьми», но если ты об этом, — он прижал мою руку к своей груди, — тогда ты ошибаешься.
И тогда он меня поцеловал. Не нежно и легко, нерешительно прижав губы. Обжигающий, выворачивающий душу молоточек, который стучал заставляющий замирать сердце ритм от пальцев ног до пальцев рук. Живая. Как и другие его поцелуи, этот был сильнейшим кайфом, который я когда-либо испытывала. Острые ощущения, которые я намеревалась на этот раз прожить до конца.