Наверное, князь думал, что сможет договориться с налетчиками и надавить на них авторитетом отца. Но бой начался практически сразу, и мы имеем то, что имеем. Снова у меня в плену один из потомков великого Рюрика и около двадцати русских воинов, но выкуп за них вряд ли дадут. Однако это не беда. Использовать князя все-таки можно. Ведь если мы, сторонники великого князя и язычники, выиграем войну, то кого-то надо будет ставить старшим в семье Долгоруких. Ну, а чего? Ростислав Юрьевич в меру хитер, изворотлив и готов прогибаться под более сильных Рюриковичей, да и опыт службы великому князю у него уже имеется. Так что пусть он посидит пока в плену, а позже я с ним поближе пообщаюсь и окончательно решу его судьбу.
Тем временем, совершенно незаметно наступил вечер, и в чистом поле зажглись огни костров. Пленных половцев, отдельно мужчин и женщин с детьми, отвели в сторону и привязали к возам. Бывшие рабами славяне, на которых у меня имелись планы, получили относительную свободу. Где-то рядом паслись табуны лошадей и стада коров. Воины были бодры, и слышался смех, но постепенно все стихло. Сотники и десятники, над которыми нависали тысячники, навели порядок и потребовали тишины. Пьяных нигде не было — мы в походе, а завтра снова скачка и продолжится погром заорельских кочевий.
Однако для меня «рабочий» день еще не окончен. Я приказал созвать всех вождей родов и наиболее авторитетных сотников, и когда четыре десятка воинов полукругом встали вокруг моего костра, заговорил:
— Нашей ордой одержаны первые победы и у нас есть добыча. Я выполнил уже два своих обещания, сделал вас сильными и дал вам богатство. И теперь пришел черед третьего. Вы получите справедливые законы, которые основаны на заветах предков. Уважаемый Торэмен, выйди и огласи их.
Вождь рода Капаган не зря получил имя Законник, ибо в степях он слыл главным их толкователем. За это его сильно уважали, и с кем мне было советоваться по поводу законов, как не с ним? Больше, в общем-то, не с кем. И дождавшись, пока воины почувствуют себя уверенно, я решил, что им пришла пора узнать о том, как они станут жить в будущем.
Торэмен вышел на свет костра и встал рядом со мной. После чего горделиво приподнял подбородок и начал:
— Законы Вадима Сокола. Слушайте все и не говорите, что не слышали…
Среди сотников движение, но вскоре они замерли без движения.
— Первое, перед законами все равны, ибо они для всех, и для хана, и для пастуха, и только рабы не имеют ничего, ибо они имущество своего хозяина.
Краткий момент тишины, поскольку некоторые рода (в основном тюркские) в принципе не признавали рабства, а другие наоборот, только за счет этого и жили. Но заминка длилась несколько секунд, и воины дружно выражают свое одобрение: