Нырок под оружие рыцаря. Острие меча смотрит на паладина. Выпад и клинок входит между ребер крестоносца. Сталь проникает в тело, режет мясо, калечит кости и вонзается в горячее сердце. Он дергается и пытается что-то сделать. Но на этом все. Конец для него и еще одна победа для меня.
Хрип испанца. Коленом я упираюсь в грудь мертвеца и тяну на себя рукоять меча. Рывок! Он падает наземь, а я вытираю об его одежду окровавленный клинок и прислушиваюсь к окружающим меня звукам.
Заливаются лаем сторожевые псы и во дворах шумят люди. Где-то бьют в медный гонг, а значит, вскоре здесь появятся стражники. Мне с ними встречаться не интересно, ни к чему привлекать к себе излишнее внимание, его хватает. Поэтому, еще раз прощупав окрестности ведовской сутью и, не обнаружив других паладинов, я скользнул в темноту и направился в сторону реки.
Глава 14
Река Саксагань. Осень 6656 С.М.З.Х
Раннее утро. Я закинул на плечо сумку с немногочисленными личными вещами, среди которых отдыхал сытый живойт, а затем, повесив на ремень меч, покинул палатку и вышел наружу. Походный лагерь уже сворачивался, и я принял из рук одного из воинов пофыркивающего гнедого жеребца по кличке Ярый. Конь ткнулся в мою ладонь и резко вскинул голову. Хитрец. Он был недоволен тем, что я не угощаю его.
— Спокойно, — я улыбнулся и погладил жеребчика по морде. — Получишь вкусненького.
Я опустил руку в карман брезентовой горки и достал большое сочное яблоко. Конь незамедлительно схватил его и захрумкал угощением. Ну, а я посмотрел на стоящего рядом Кулибина и спросил его:
— Далеко еще до вашей стоянки?
— Нет. — Парень явно был чем-то очень сильно обеспокоен, но вида не показывал. — Еще до полудня будем на месте.
— А вход на чародейскую тропу, говоришь, рядом?
— Да.
— Хорошо. А чего ты все время оглядываешься? Что-то не так?
— Разведчики рядом свежие следы видели. Копыта коней.
— И что?
— Кони не наши. Вот и беспокоюсь.
— А как определил, что чужаки были?
Кулибин пожал плечами:
— Не знаю. Для этого в степи надо родиться. Запах в воздухе не тот, предчувствие нашептывает, что люди недобрые были, да опыт кое-что подсказывает. Одно к одному — отсюда и уверенность.
— Бывает, — усмехнулся я, вспомнив лесовиков из племени Хеме, которые чувствовали лес не хуже ведуна, хотя никакого таланта не имели: — И сколько чужаков было?
— Я видел следы двадцати лошадей. Не кованых, значит, половцы.
— Два десятка воинов это немного.
— Да. Только если это не боковой дозор большого отряда.
— Ничего, — мой взгляд пробежался по лагерю. — Нас двести человек, так что не суетись, Кулибин.