– Непременно! – отсалютовав бокалом, Джейк позволил себе наглую улыбку. – Будут проходить похороны, не забудь пригласить американских дипломатов.
– Обязательно! – Майкл снова потянулся к рюмке…
«Удивительно, – подумалось Джейку, – что Майкл задал тогда почти тот же вопрос, что он сам задавал Джейкобу Тейлору-младшему».
В тот день, понимая, что дело об обвинении России в разрушении мирного здания шито белыми нитками, он совершенно резонно заметил:
– Тщательное расследование непременно обнаружит подлог…
Но шеф департамента только усмехнулся:
– Это неважно. Когда совместные и международные комиссии придут к определенному выводу, поезд уже уедет, прокручивать пленку обратно окажется поздно…
Воспоминание исчезло так же внезапно, как и появилось. Разум Дэвиса вернулся в реальность происходящего. Гремели выстрелы, противно свистели рикошетящие пули… Бой продолжался. Дэвис осторожно выглянул из-за скалы, оглядывая панораму боя.
Подчиненные Джейдена Мюллера спешили вперед, а Масон Уильямс, уйдя с линии огня русских, долго выбирал позицию. Наконец ему удалось найти местечко, обладающее всеми необходимыми качествами. Он прильнул к наглазнику прицела и, найдя позицию русских разведчиков, застыл в ожидании.
Прапорщик Дмитрий Маркитанов
– Отходите, прикрою! – прокричал Дмитрий. Рассчитывать на то, что им удастся и на этот раз вырваться всем вместе, не приходилось. Противник подобрался слишком близко. – Отходите! – Его приказ потонул в потоке пулеметных выстрелов.
– Отходи! – Дмитрий в три прыжка оказался подле строчившего из пулемета Федотова.
– Нет, отходите вы! – Перестав стрелять, Славка покосился на свою перетянутую бинтами ногу. – Я не смогу.
– Отходи! – взревел Маркитанов, но Славка упрямо сжал зубы и вновь прильнул к пулемету.
– Нет, – прохрипел он и потянул спусковой крючок. Загрохотало, затрясло отдачей.
– Придурок! – гаркнул Дмитрий и отвалил в сторону, времени на бесконечные споры не было. В другой раз прапорщик дал бы Федоту за излишний героизм пару раз кулаком в ухо и отправил сообразно приказу, но не сейчас. Да и прав был Федотов, далеко ему не уйти, крайняя перебежка далась Славке неимоверными усилиями. «Ладно, как-нибудь вместе… прорвемся». Эта мысль показалась излишне оптимистичной, чтобы воспринимать ее на полном серьезе. Возникло ощущение дежавю – все повторялось…
Маркитанов поднялся, выстрелил, еще раз выстрелил, чуть не угодил под ответные пули, переместился, добил рожок, присоединил новый, передернул затвор и, оказавшись неподалеку от снайпера, скомандовал: