Распаленный видом близкого Камиля мозг подсказал Ивану явно не лучший выход. Задержать он смог бы ненадолго, стрелы в упор – лишь вопрос времени. Кони татар были свежи, и догнать уходящих русских им вполне по плечу. Нойон в качестве заложника вряд ли спас бы десяток – сталь была вынута из ножен и жаждала крови!
Но в этом мире иногда случаются чудеса! Новое действующее лицо в виде высокого молодого крепкого татарина в дорогих доспехах появилось на крыльце избы, и последовал гортанный приказ. Несколько арканов пали на плечи участников рубки и свалили на землю. Остальные замерли как вкопанные.
Иван и еще двое его товарищей, оставшихся для подмоги, запаленно дышали, не понимая толком, что произошло. Татарин, улыбаясь, подошел ближе.
– Эй, багатур! – почти без акцента произнес он. – Не надо Камиля никуда везти. Верните его сюда, возьми моего коня, догони. Завтра мы будем в своей тысяче, а сегодня никого больше не обидим. Это тебе обещаю я, хан Торгул!
Иван мотнул головой, и один из ратных вскочил на горячего аргамака и наметом полетел вслед Юрко. Они вернулись назад очень скоро. Камиля отвели в избу.
Иван с удивлением рассматривал хана, поражаясь его речи, веселым искрам в глазах, богатырской стати. Конечно же, он не мог знать, что перед ним сын знатной русской полонянки, еще во времена Неврюевой рати ставшей наложницей знатного темника и затем навсегда оставшейся в его гареме. В поход на мятежный Новгород Торгул во главе нескольких десятков таких же сорвиголов отправился, словно на прогулку, заручившись согласием знакомого ему Тохучара. Они уже расположились на постой в Зубцове, когда в него вошла сотня Камиля…
Торгул не был глуп, ему не нужны были серьезные неприятности в этой прогулке. Поняв, что взбаламошный сотник может здорово навредить и ему, и его людям, беспричинно разграбив город и ослушавшись воли своего темника, хан решил немедленно вмешаться.
Неспешно подняв грамоту, он аккуратно стряхнул с нее налипший снег, поднес к губам, передал своему спутнику. Затем широко улыбнулся Юрко:
– Молодая кровь – горячая кровь! Камиль молодой, твой нукер молодой. Простим их, бачка?! Вон мои кони стоят, возьми вместо своего любого! Не говори ничего своему князю, не надо. Камиль тоже молчать будет, обещаю.
Переведя взор на Ивана, вновь улыбнулся:
– Ай, хорош багатур, лихо рубишься! Иди ко мне в нукеры, русский, десяток сразу дам. Коня подарю, золота дам, девочку горячую подарю. Мне такие нукеры нужны. Отдашь мне его, десятник? Настоящий воин должен иметь настоящего хозяина! В ваших лесах он славы не добудет. Как звать тебя, десятник?