— Ага, — не удержалась я, — заботишься, значит?
На языке еще много чего вертелось, потому что
«Кампари» с соком оно, конечно, не водка, но расслабленному организму, да еще в обстановке строгой секретности…
— Просто хотел…
— Никак на свидание пригласить собрался? — развеселилась я. — Что-то больно робко…
— Собрался, — вдруг нахально заявил он, а я прямо ахнула.
Вот змей подколодный, наслушался про завтрашний отъезд, подождал, пока сестра уйдет, теперь на вшивость проверяет… Ну ладно…
— И куда ты меня пригласишь?
Юрка с дыхания сбился, поскольку этого, конечно, не ожидал.
— А-а-а…
— Что, передумал?
— Нет, нет. У меня одна знакомая есть…
— Хорошо начал, — не утерпела я.
— Не в том смысле… У нее художественная галерея, завтра новая выставка открывается… Она приглашала… Сходим?
«Оригинально наш мент работает», — покачала я головой и вздохнула:
— Во сколько?
— Я за тобой в пять заеду, — выдохнул кавалер, однако в голосе было столько растерянности, что я его едва не пожалела. Но, вспомнив о «жучке» под столом, опомнилась.
— Ладно.
— А ты… точно… пойдешь? — не унимался Юрка, я даже разозлилась.
Торопливо прикрыв трубку рукой, в сердцах выругалась в сторону, однако тут же сообразила, что закрывать трубку совершенно излишне: он меня и так хорошо слышит. Чертыхнувшись уже про себя, я отрезала:
— Да… Пока, Юра!
И трубку бросила. Никакой совести у людей!
На серый растрескавшийся асфальт платформы робко шлепнулась первая дождевая капля. Я зябко поежилась, уныло оглядывая огромную пеструю толпу.
— Ты зонт взяла?
— Не-а, — отозвалась Тайка, — я думала, ты возьмешь.
— Думала, думала… — зашипела я, раздраженно поправляя на плече ремень сумки, беспрестанно сбиваемой снующими пассажирами. — Вечно ты все на меня сваливаешь…
Мегрэнь скорчила рожу, но вступить в перепалку не решилась. Все вокруг было мерзким: и серое хмурое утро, и ветер, и голосящая толпа, и электричка, опаздывающая уже на три минуты.
Наконец мы устроились на жесткой замызганной лавке. Тайка пристроила вещи на полку и села, нахохлившись, словно мокрый воробей, и вперив несчастный взгляд в окно. Я тоже молчала, настроение было гадкое, и почему-то здорово хотелось всплакнуть. Вскоре большинство пассажиров задремало, незаметно для себя я тоже принялась клевать носом и в итоге заснула.
Я проснулась от толчка. За окном электрички вовсю сияло солнышко, а возле нашей скамейки стоял молодой симпатичный парень и смотрел на меня с сочувствием. Мегрэнь спала, уткнувшись лбом в немытое стекло, раскачиваясь в такт вагонному перестуку.
— У вас сумка с колен упала… — ласково сказал парень и посмотрел на меня так, как смотрят доктора на больных, которым недолго осталось. — Рядом парень сидел, он на остановке встал и вышел… А сумка упала…