Он продолжал увлечённо рассматривать фотографии, комментируя их и не замечая её пристального внимания. Перелистывая страницу, случайно слегка задел её коленку. Её захлестнуло горячей волной так неожиданно, что она с трудом сдержала шумный вдох. Он взглянул на неё в этот момент, и их глаза встретились. Волнение в её взгляде заставило его замереть. Улыбка сползла с лица. Жар разлился по телу, перед глазами поплыл туман. Спонтанно возникшее непреодолимое притяжение внезапно потянуло их друг к другу, как магнитом. Губы слились в поцелуе. Почти забытые ощущения вынудили его совсем потерять голову на миг. Он безотчётно притянул её ближе, пьянея от ощущения её податливости и ответного желания. Мысли уступили место чувствам, которым он уже давно не позволял себе давать волю…
Из каких-то тщательно охраняемых тайников души в уплывающее сознание вдруг прорвался укор в глазах цвета лаванды. На него словно опрокинули ведро холодной воды, отрезвляя.
Он осторожно отстранился от неё и какое-то время не знал, что сказать. Она тоже отодвинулась от него немного и сидела, закусив губу и сосредоточенно изучая свои колени.
— И-извини, пожалуйста… Не знаю, что на меня нашло… Я не должен был себе позволять… Прости.
Он чувствовал себя препаршиво.
Ира всегда была очень понятливой. Она отлично поняла, что он извиняется не только за свою несдержанность.
— Да ладно тебе… на нас обоих нашло, — она ещё не совсем справилась со смущением, но тон был довольно бодрым. — Слушай… давай просто забудем и всё, ладно?
— Ладно… Ты правда не обижаешься?
— Правда. Пошли чаю попьём. У нас же ещё пирожные есть.
Он согласно кивнул головой.
Они пили чай на кухне, усиленно стараясь поддерживать разговор на отвлечённые темы, чтоб сгладить неловкость. Впрочем, Ира не видела смысла в том, чтоб переживать из-за произошедшего, в отличие от Глеба, который явно чувствовал себя не в своей тарелке. Она не считала, что случилось что-то из ряда вон выходящее. Однако её очень занимал вопрос, что же его остановило. Уж точно не юношеская застенчивость и неопытность. Она не была на него в обиде за то, что он не захотел переводить свои отношения с ней в разряд романтических, для неё самой это было бы слишком поспешно. И всё же, что-то слегка саднило в душе, не давая ей покоя. У неё имелись определённые предположения насчёт Глеба, и она решила найти им подтверждение.
Когда он, уже прощаясь, стоял в дверях, она с самым невинным видом заявила:
— Передавай от меня привет Эмме. Надеюсь, она меня помнит.
У него от неожиданности в первую секунду стал такой вид, будто его поймали с поличным. Он тут же справился с замешательством и напустил на себя свою обычную невозмутимость.