Но утром у тебя будет минут пятнадцать… Может, лучше было бы, если б она не приходила. Так было бы проще… Нет, пусть она завтра придёт, а то жизнь начинает казаться какой-то беспросветной. Так хоть минут на пятнадцать создаётся иллюзия, что когда-нибудь у тебя появится возможность хотя бы сделать попытку… Ну хватит уже ныть! Подъём!
* * *
Эм пришла утром на кухню пораньше. Она быстренько заколотила тесто и принялась печь оладушки. Фиг с ней, с фигурой. Ну не предлагать же ему магазинный йогурт. Сегодня она угостит его вкусным и сытным завтраком — пусть оценит её кулинарные способности.
У неё было приподнятое настроение. Под хорошее настроение дело спорилось, на блюде быстро вырастала аппетитная золотистая горка.
Эм бросила взгляд на часы. Что-то он сегодня задерживается. Обычно он приходит завтракать в одно и то же время. Может у него сегодня позже занятия начинаются? Ещё есть немного времени, может ещё придёт?
Минута потянулась за минутой. Если его ещё минут пять не будет, придётся завтракать одной. Ребята скоро начнут подтягиваться, тогда всё равно не удастся посидеть вдвоём.
Он всё не шёл. С каждой уходящей минутой на неё всё сильнее накатывало отчаяние. Почему-то было так обидно, что комок подкатывал к горлу и слёзы наворачивались на глаза. Она пыталась себя одёргивать и старательно убеждала себя, что нет ничего страшного в том, что они сегодня не увидятся, и что ещё будет у них возможность позавтракать вдвоём, но это совсем не помогало. Он не придёт! Зачем только она пекла эти дурацкие оладьи?!
С досадой взглянула на блюдо с оладьями. Она напекла их много, чтоб и ребятам тоже хватило. Если он не придёт, все до единого отправятся в мусорное ведро!
Её настороженный слух вдруг уловил звук шагов в коридоре. Идёт! Это точно он!
Она подскочила с места и бросилась к шкафу, делая вид, что что-то достаёт оттуда, чтоб он не сразу увидел её лицо.
Дверь скрипнула. Эм упорно копалась в шкафу.
— Привет, Эм.
Она выглянула из-за дверцы шкафа.
— Привет.
Несколько секунд форы дали ей возможность привести чувства в порядок и на её лице уже обычная приветливая дружеская улыбка. Ничего больше.
— Я оладушек для всех напекла, ты будешь?
У него осунувшийся вид, глаза красные, будто всю ночь просидел за книгами.
— Я…? Да, спасибо. Можно мне тарелку?
— Конечно.
Эм поставила перед ним тарелку, сама устроилась напротив.
Он устало провёл ладонью по лицу, тряхнул растрёпанной головой, отгоняя сонливость, и положил себе несколько оладушков на тарелку. Отправив один в рот, разложил рядом с тарелкой конспект и уткнулся в него.