— Я жду ответа.
— Он в своей каморке, — сказал тот, что опознал его. — А теперь проваливай отсюда, пока я не отрезал твою набожную башку!
Столь исчерпывающий ответ удовлетворил Падрэ. Он молча кивнул, отчего его широкополая шляпа чуть съехала на глаза, и неторопливо прошествовал через всю комнату к двери, ведущей в коридор.
Узкий коридорчик, ничем не освещённый, был усеян мёртвыми и спящими телами. Падрэ хладнокровно переступал через них, двигаясь к крохотной каморке в конце, служившей жилищем Якобу. Остановившись у входа, он несильно, но требовательно постучал, а когда не дождался ответа, вынужден был выломать обветшалую дверь из петель.
Якоб сидел на лопнувшем унитазе, закатив глаза и откинув сальную патлатую голову на бачок. Правый рукав его грязной рубашки был закатан по локоть, а на вздувшейся вене соответствующей руки ясно виднелся след от укола. Под обутыми в неуклюжие круглоносые ботинки, и оттого похожими на копыта, ногами валялись сломанная ампула, дешёвая зажигалка, обломок алюминиевой ложки и упаковка от шприца. Сам шприц он держал в сжатых в побелевший кулак пальцах. Якоба колотило, изо рта его обильно текла пена.
Основательно прицелившись, Падрэ щадящим ударом в живот исправил положение наркомана. Тот захлебнулся слюной, закашлялся, но дёргаться перестал, лишь повалился на испачканный какой-то дрянью пол и принялся смачно харкать.
Падрэ терпеливо ждал, пока тот сделает своё нехитрое дело. Наконец Якоб избавился от накопившейся пены и поднял голову. Его покрытое оспой лицо раскраснелось и распухло от натуги, склеившиеся пряди прилипли к мокрому лбу.
— Спасибо, святой отец, — выплюнул он и улыбнулся потрескавшимися губами. — Теперь мне намного лучше.
— Рад, что смог хоть немного облегчить твою жизнь, перед тем как отниму её, — сдержанно поклонившись, ответил Падрэ. Взгляд Якоба опустился ниже и упёрся в висящую на поясе священника кобуру с торчащим из неё, металлически поблескивающим пистолетом. Несколько секунд он молча изучал пистолет, словно раздумывая опасен тот или нет, а потом вновь посмотрел на Падрэ. В его маленьких поросячьих глазках не было ни капли страха.
— Делай что хочешь, — безразлично ответил он, и улыбка его поблекла. — Только твоего бога уже не воскресить. А мне всё равно, святой отец, всё равно, слышишь? Я успел ширнуться, да, а на новую дозу денег нет. Правда, забавно, святой отец? У человека, убившего бога, нет денег на дрянной героин?
— На что ты вообще рассчитывал? — холодно поинтересовался Падрэ.
— На что рассчитывал? — переспросил Якоб. — А я почём знаю? Но я всё равно не желаю, святой отец. Мне это выгоды не принесло, но я не желаю. Будет что вспомнить, да?