О заинтересованности силовиков в существовании конфликта говорит и бывший премьер правительства Ингушетии Ахмед Мальсагов:
– Многие операции против боевиков можно было осуществить за час, а их проводят иногда сутки. Потому что система оплаты у военных почасовая. Боевика можно было бы взять спящим, а окружают дом, подгоняют бронетехнику и штурмуют часами. Я не могу сказать, что существование подполья напрямую выгодно власти, но позволяет некоторым структурам получать звания, оклады. Поэтому те очаги, которые можно было потушить, выгодно держать в тлеющем состоянии. Увы, но в России человеческие жизни стоят очень дешево. Все живут по принципу «меня не коснется, обстреляют другого», и в таких экстремальных условиях получают денежку, – отмечает Ахмед Мальсагов.
Феликс Цоков долгие годы проработал в органах прокуратуры Северной Осетии. На его счету более 400 расследованных громких преступлений, среди которых совершенные бандой Шамиля Басаева взрывы и убийства. Он согласился рассказать «СП» типичный механизм взаимодействия власти и террористического подполья:
– Я сам ловил Шамиля Басаева и столкнулся с пособничеством власти боевикам. В материалах уголовного дела по взрыву в Моздоке в 2003 году есть все эти данные. Мы начали расследование. Выяснилось, что Басаева перевозили по его нуждам два сотрудника правоохранительных органов в машине МВД Кабардино-Балкарии. И об этом знал не только я, но и оперативно-розыскное управление ФСБ по Южному федеральному округу. МВД КБР Басаева не трогало, но активно проводило облавы в мечетях. Мне задержанные из его банды говорили: «Нас было всего 18 человек, а своими облавами вы всех подымите на дыбы». В своё время Басаев говорил: «Мне надо разбудить эту спящую красавицу Кабардино-Балкарию». Его люди ходили по мечетям и призывали к «джихаду». Имамы прогоняли их и обращались к спецслужбам. Но они только усиливали облавы. Ловили людей, пытали, а потом обозленных выпускали. Басаев говорил, что когда он уйдет из республики, все поймут, какие шайтаны в МВД. Так оно и получилось. Тот же сценарий можно увидеть и в Северной Осетии.
В мае 2011 года во Владикавказе был убит 70-летний поэт, декан факультета осетинской филологии Северо-Осетинского госуниверситета Шамиль Джигкаев. И тут же по подозрению задержали 18 прихожан мечети. Они просили проверить их на детекторе лжи, но этого не захотели сделать. Их месяц продержали без предъявления обвинения, а потом, когда дело об убийстве против них развалилось, их всех осудили за наркотики и патроны. А оказавшийся настоящим убийцей Давид Мурашев до его уничтожения целый год ходил к нам в мечеть, хвастался, что взорвал одну из своих жен в маршрутке (тогда погибло 12 человек, а дело до сих пор не раскрыто), призывал прихожан заняться террористической деятельностью. Имамы сообщали о нем в ФСБ, в МВД, но они не реагировали. Все знакомые сотрудники следственных органов тогда опускали глаза: «Нам не разрешают, нам не велено его трогать». Это ведь из федерального центра идет.