Миссис Тэттон заговорила тише, чтобы Арчи не услышал ее:
— Он вчера плакал от голода, пока не уснул, Арабелла. Бедняжка. У меня сердце разрывалось на части.
Арабелла прижала руку ко рту и отвела взгляд, чтобы мать не увидела, как дочь из последних сил пытается сохранить самообладание и решительность.
— Но твоя новая работа — это просто чудо, ответ на все наши молитвы. Без нее нам была бы одна дорога — в работный дом.
Услышав это, Арабелла закрыла глаза. Лучше бы им было сразу умереть.
Арчи принес чашку с водой и протянул матери. Арабелла сделала несколько глотков и передала ее миссис Тэттон.
Когда все было съедено и выпито, Арчи и его бабушка устроились рядом под одеялом.
— Вчера ночью было слишком шумно, — пояснила пожилая женщина.
Арабелла поняла, что пьяные выкрики и хриплый смех продажных женщин с улицы не позволили ее родным отдохнуть.
Она расстелила на краю матраса свой плащ, прикрыла его сверху шалью матери и забралась под эту жалкую пародию на одеяло. Арчи сразу же прижался к ней. Арабелла поцеловала сына и пообещала ему, что все будет хорошо.
Вскоре комната наполнилась мирным дыханием — с присвистом, у ее матери, и тихим сопением, у малыша. Арабелла не сомкнула глаз прошлой ночью — после того, что произошло, спать было невозможно. Она знала, что и сейчас не сможет отдохнуть. В голове царил настоящий хаос, и ее сумбурные мысли крутились вокруг Доминика Фернекса.
Арабелла вспомнила их вчерашнее совокупление, ей хотелось плакать от гнева, стыда и щемящей боли в сердце. Она вспомнила, как отдавалась ему раньше, когда между ними царила любовь. И если говорить начистоту, злилась она не столько на Доминика, сколько на себя.
С первого мгновения, когда он приблизился, и она вдохнула знакомый запах бергамота, мыла и его кожи, ее охватило волнение, которое она не сумела побороть. А когда он взял ее — не из любви, даже не зная, кто с ним, — предательское тело, вопреки доводам рассудка и душевной боли, приняло его с радостью. Губы узнали поцелуи, тело вспомнило ласки рук — и отозвалось на них. Стыд и унижение усиливались осознанием того, что она продалась Доминику.
Арабелла подумала о предложении, которое он сделал. Доминик хотел купить ее, превратить в свою собственность и заглядывать к ней всякий раз, когда ему взбредет в голову удовлетворить свои низменные желания. Доминик Фернекс, мужчина, разбивший ей сердце. Лгавший ей с таким мастерством, что она поверила всем его слащавым обещаниям. Снова оказаться в полной власти такого человека? Зависеть от его прихоти? Сможет ли она отдаваться ему ночь за ночью, скрывать позорное желание, разгорающееся в теле, быть с мужчиной, который не любит ее и считает своей шлюхой?