— Наш граф многим рискует, избрав эту тактику, — должно быть, он твердо намерен женить тебя на леди Марианне Уинслоу.
Взгляды друзей встретились, и неловкость, вызванная упоминанием о женитьбе — косвенно касающимся Арабеллы и прошлого, — повисла в комнате.
Наконец Хантер кивнул:
— Просто будь осторожен, ДоМиник. Из Мисбурна лучше не делать врага.
— Я понимаю это и благодарен тебе за предупреждение, друг мой.
Воцарилось молчание. Хантер отхлебнул немного бренди и улыбнулся:
— Сменим тему...
Доминик расслабился и поднес свой бокал к губам.
— Ты вызвал настоящий переполох своей связью с загадочной мисс Нуар.
Доминик замер, затем поставил бокал на стол, так и не отпив из него.
— Что ты хочешь этим сказать? — Он с беспокойством подумал о мерах предосторожности, предпринятых, чтобы скрыть превращение Арабеллы из очередной «девочки» миссис Сильвер в любовницу герцога Арлесфорда. — Ты, надеюсь, никому ничего не рассказывал?
Хантер удивленно поднял брови, с искренней обидой глядя на Доминика:
— Надеюсь, на самом деле ты обо мне лучшего мнения.
Доминик кивнул:
— Прости.
— Я не знаю, каким именно образом, но о тебе и таинственной мисс Нуар поползли самые разные слухи. Все заинтригованы. И задают много вопросов.
— В таком случае будем надеяться, что они не узнают ответов.
Ему не должно быть никакого дела, даже если весь Лондон узнает о том, что новая любовница Доминика — Арабелла Марлбрук, в девичестве Тэттон. После того, как она поступила с ним, это было бы заслуженной карой. Но думать и сделать — две разные вещи.
Доминик знал, что сплетни уничтожат ее репутацию, если вдруг имя его любовницы станет известно в свете. За один день она лишится остатков респектабельности.
— Наверное, это и впрямь особенная женщина, если ты идешь на такие жертвы, чтобы скрыть ее, — протянул Хантер. — Кто она такая, Арлесфорд?
— Не твое дело, черт возьми! — невежливо буркнул Доминик, поднося бокал к губам.
Ему вдруг стало интересно, что бы сказал Хантер, узнай он правду.
Тот рассмеялся:
— Вот теперь я действительно заинтригован, раз уж ты скрываешь эту тайну даже от меня.
— Особенно от тебя, Хантер, — словно в шутку отозвался Доминик.
На деле же он никогда еще не был столь серьезен.
— Я вовсе не из числа ублюдков, способных увести женщину у лучшего друга! — запротестовал Хантер, одним глотком осушив бокал.
Доминик криво улыбнулся:
— Зная о твоей репутации, предпочитаю не рисковать.
Лучше пусть Хантер считает его упрямым ревнивцем, чем узнает, что речь идет об Арабелле.
Тот рассмеялся:
— Значит, это и впрямь особенная женщина.