— А что же такое тогда духовность, если не набожность? — спросил Романов. Он, похоже, впервые разговаривал с кем-то на подобные темы. И странно ему было, и интересно, и даже слегка неловко. Однако беседу хотелось продолжать.
— На мой взгляд, духовность человека совокупно составляют следующие качества: способность воспринимать прекрасное, способность сопереживать, внутренняя эстетическая культура, внутренняя этическая культура, естественная, а не навязанная обществом нравственность, вера в великие иллюзии — такие, как Любовь, Красота, Добро, острая жажда воплощения этих иллюзий в реальной жизни… Впрочем, — Север усмехнулся, — чудно, наверно, слышать подобные рассуждения от профессионального убийцы!
— Да нет, не чудно… — смутился Влад.
— Не хочу об этом больше, — продолжал Север. — В нынешнем мире все эти рассуждения — пустое словоблудие. Ничего они не стоят, никому не нужны, ибо так далеки от существующей действительности, от повседневного свинского бытия современного человечества, что становятся просто глумлением. Расскажи любому бомжу о вере в добро и красоту, не говоря уж о любви, — представляешь, что он тебе ответит? Он тебе поведает, КАКОЕ добро царит в вагонных отстойниках, КАКАЯ красота цветет в выгребных ямах, а касаемо любви, от него можно услышать такие смачные подробности ее реальных проявлений, что даже у тебя или у меня уши в трубочку свернутся. Поэтому давай не будем больше о высоком. Нет его. Оно если и существует, то только в воображении отдельных людей. Точнее, не вполне людей. Своего рода мутантов. Обычно их считают полудурками.
— Однако ты беспощаден к людскому племени, — поморщился Романов.
— От отчаяния… — вздохнул Север. — Ты вот спросил, собираюсь ли я переделывать мир. Нет, не собираюсь. Ибо переделать мир можно лишь одним способом: исправив биологическую сущность человеческого сознания, преодолев животный барьер пещерного жлобства, свойственного почти каждой отдельной человеческой особи. То есть изменив саму природу человека. А это пока не удавалось никому. Но без этого сколько ни убеждай людей стать хорошими, они останутся, какими были; сколько ни отстреливай подонков — на их место вскоре придут новые подонки. Возьмем наш русский опыт построения реального социализма: он почти удался, но ведь не удался же, загубили. Жлобство победило. Не сумев выиграть последнюю войну, Великую Отечественную, жлобство победило нас идейно. Духовно подчинило себе страну. И сражаться с ним в одиночку я не намерен. Слишком устал… да и глупо это. Я пробовал, когда был помоложе. Без толку.