Это была грань, которую я не могла позволить ему перейти. Я сама себе хозяйка. Я должна выиграть.
— Если ты это сделаешь, Бэрронс, то как только ты закончишь со мной, я тут же уберусь отсюда, и никогда больше не найду для тебя ни одного ОС. Если ты силком сделаешь татуировку, мы с тобой расстаемся. Я не шучу. Я найду себе помощника. — я смотрела прямо в эти черные глаза. Я не кинула в него именем В’лэйна, только потому что у меня не было желания махать красной тряпкой перед быком. Спокойствие непоколебимой решимости снизошло на меня, и я вложила его в свой голос.
— Не делай этого. Я позволяю прессовать себя иногда, но только не сейчас. Я не позволю тебе пометить меня каким-то — я замешкалась, подбирая правильное название — колдовским знаком, чтобы ты мог когда угодно и где угодно отследить меня. И это, Иерихон Бэрронс, не обсуждается.
Есть грани, которые вы просто не можете позволить пересечь другим людям. Грани эти не всегда имеют смысл, они не всегда кажутся самым главным в жизни, но только вы можете знать что они значат, и когда вы нос к носу сталкиваетесь с таким, вам нужно защитить себя. К тому же, кто знает, что еще может сделать эта татуировка?
Мы молча смотрели друг на друга.
В этот раз, если мы и разговаривали без слов, я не слышала ни слова из сказанного им, потому что я была слишком занята вещанием одного единственного защитного слова: НЕТ. Меня запоздало осенила идея, я нашла то странное место внутри моего черепа, раздула в нем костер, и попыталась соединить всю силу, что оно может мне дать, в непримиримый отказ который я кидала ему в лицо. Попыталась воздействовать магией на мое «нет», иначе говоря, усилить его.
Я была потрясена, когда Бэрронс вдруг улыбнулся.
И мало того, он вдруг засмеялся, сначала тихо, но потом громко и раскатисто. Я слышала, как смех нарастая вырывается из его груди. Его руки переместились с моего горла на плечи, зубы блестели на темном лице. Он был электричеством, живым потоком прижатым к моему телу, с бурлящей жизненной силой и горящим от энергии.
— Отлично, мисс Лэйн. Именно тогда, когда я решил, что вы лишь бесполезный пух и ногти, вдруг вы показываете мне зубы.
— Всего один день, — возразила я. — Бэрронс, я там провела всего-то каких-то шесть часов.
Я потеряла целый месяц своей жизни, там на солнечном пляже с Алиной. Это непостижимо. Я постарела на месяц или осталась прежней? А что если бы я решила остаться с Алиной на неделю? Я бы потеряла год? Или десять лет? Что изменилось за время моего отсутствия? Я посмотрела в окно. Одно осталось без изменений — шел дождь.